МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ
Даты жизни: 19 ноября 1711 – 15 апреля 1765
Учёный-энциклопедист, основатель Московского университета
Родина Михаила Васильевича Ломоносова — северная поморская Русь, деревня Денисовка на берегу Белого моря, близ города Холмогор. М. В. Ломоносов родился 19 ноября 1711 года в среде сильных, «видавших виды», сметливых людей, часто общавшихся с путешественниками-иностранцами. Отец М.В. Ломоносова — помор Василий Дорофеевич, владелец нескольких судов, ходивший на них за рыбой в Белое море и в Ледовитый океан. Мать — Елена Ивановна Сивкова — дочь дьякона из тамошних мест.
С ранних лет Михаил помогал отцу в его трудном и опасном деле. Рано научившись читать, любознательный и вдумчивый мальчик очень быстро перечитал все книги, какие только он мог достать в деревне. В 14 лет он дошел до границ книжной премудрости, до русской физико-математической энциклопедии того времени — «Арифметики» Магницкого — и славянской грамматики Смотрицкого. «Имеючи отца, хотя по натуре доброго человека, однако в крайнем невежестве воспитанного, — писал позже М.В. Ломоносов, — и злую и завистливую мачеху, которая всячески старалась произвести гнев в отце моем, представляя, что я всегда сижу по-пустому за книгами: для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах, и терпеть стужу и голод».
На родине М. В. Ломоносов дальше учиться не мог. Как крестьянскому сыну, ему отказали в приеме в Холмогорскую славяно-латинскую школу.
Замечательная черта М.В. Ломоносова, выделяющая его среди многих великих современников, предшественников и потомков, — несокрушимая воля и охота к знанию. Она заставила его в возрасте 19 лет уйти из Денисовки. В зимнюю стужу 1730 года М.В. Ломоносов, почти без денег, пешком отправился в Москву. Чтобы поступить в московскую Заиконоспасскую славяно-греко-латинскую академию, он выдал себя за сына холмогорского дворянина.
Для «завершения образования» из Москвы М. В. Ломоносов в 1734 году был направлен, а вероятнее, сам захотел отправиться дальше, в Киев, в духовную академию, в то время еще почитавшуюся на Руси вершиной образовательной лестницы.
Терпя, по его собственному выражению, «несказанную бедность», он упорно и настойчиво учился. Вспоминая потом об этой трудной поре, он писал: «Имея один алтын в день жалованья, нельзя было иметь на пропитание в день больше как на денежку хлеба, и на денежку квасу, протчее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом, жил я пять лет, и наук не оставил».
Пять лет длилось специальное богословское образование М.В. Ломоносова, но в духовенство он не вышел. Судьбу его резко изменила только что учрежденная Петром Петербургская Академия наук. Государство начинало развивать и направлять науку.
По докладной записке первого президента лейб-медика Л. Блюментроста решено было в Петербурге завести собрание «из самолучших ученых людей, которые науки производя и совершая художества (т. е. технические знания и ремесла) и науку публично преподавали бы молодым людям», а эти последние, в свою очередь, «науку принявши и пробу искусства своего учинивши, молодых людей в первых фундаментах обучали».
По запросу, как тогда именовали, «главного командира Академии» М.В. Ломоносов вместе с другими двенадцатью учениками, «в науках достойными», в 1735 году был направлен из Москвы в Петербург в качестве студента университета, организованного при Академии наук.
Специальность М.В. Ломоносова круто повернулась от богословия, языкознания, риторики и пиитики в сторону физики, химии и техники. Через несколько месяцев, в сентябре 1736 года М.В. Ломоносов с двумя другими академическими студентами Г.У. Райзером и Д.И. Виноградовым, будущим изобретателем русского фарфора, направляется Академией в Германию для обучения металлургии и горному делу в связи с намечавшейся научной экспедицией на Камчатку.
Почти пять лет длилась заграничная жизнь М.В. Ломоносова (до июня 1741 года). Это время, главным образом, было проведено в Марбурге, где М.В. Ломоносов с товарищами учился в университете философии, физике я механике.
Теоретическая подготовка в Марбурге должна была служить ступенью для русских студентов к изучению металлургии и горного дела. В 1739 году они направились во Фрейберг. М.В. Ломоносов многое почерпнул по рудному делу во Фрейберге, однако пребывание там было кратковременным.
Вспыльчивый и самолюбивый помор поссорился преподавателем, и начались странствия М.В. Ломоносова по немецким и голландским городам в поисках поддержки у русских посланников.
С помощью русского посланника в 1741 году М.В. Ломоносов, наконец, вернулся в Россию, в Петербург. Начался петербургский период жизни, длившийся до его кончины. В эти годы развернулась его поразительно разнообразная и неутомимая деятельность.
Через полгода после возвращения в Петербург тридцатилетний ученый был назначен адъюнктом Академии по физическому классу, начал подводить итоги своим наблюдениям в Германии, составляя книгу по металлургии, писал разные физические и химические «диссертации» для Академии, занимался со студентами и начинал приобретать первую славу поэта.
Молодой адъюнкт (нечто вроде теперешнего аспиранта), вернувшись на родную землю, не мог привыкнуть к хозяйничанию в Академии немецких администраторов, вроде Шумахера, презиравших все русское. Восшествие на престол дочери Петра Елизаветы сопровождалось победой «русской партии» в Академии. Однако резкие ссоры М.В. Ломоносова с немецкими академиками продолжались. Дело даже приняло такой оборот, что М.В. Ломоносов был подвергнут более чем семимесячному домашнему аресту.
Невиданная одаренность и знания М.В. Ломоносова взяли, однако, свое. Ломоносов, несмотря на свои «проступки», стал профессором химии и полноправным членом Академии на основании представленной диссертации о металлургии. К этому времени из Марбурга приехала жена М.В. Ломоносова, и для него настала более спокойная и упорядоченная жизнь.
Одним из первых важных начинаний нового профессора химии явилась постройка в 1748 году химической лаборатории Академии на Васильевском острове. Одноэтажное здание занимало площадь около 150 квадратных метров при высоте в 5 метров. В нем М.В. Ломоносов развернул, по тем временам огромную исследовательскую и техническую работу.
М.В. Ломоносов приступил в Академии к чтению публичных лекций по физике. Наука прославлялась и распространялась также и его стихами. Поэтическая слава Ломоносова непрестанно росла. В 1750 и 1751 годах он пишет трагедии «Тамира и Селим» и «Демофонт». Первое издание стихов М.В. Ломоносова было выпущено Академией в 1751 году. Вне Академии на М.В. Ломоносова начинают смотреть, главным образом, как на поэта. Профессору химии приходится оправдываться перед своими высокими покровителями и любителями поэзии в том, что он тратит время на физику и химию.
Химическая лаборатория стала местом, где М.В. Ломоносов в 50-х годах с громадным увлечением занялся совсем новым, масштабным и очень своеобразным делом — мозаикой. Задача эта вполне подходила к характеру и вкусам Ломоносова; в ней переплелось изобразительное искусство с химией цветного стекла, оптикой и техникой. М.В. Ломоносов задачу решил с начала до конца. Ему пришлось выполнить многие тысячи пробных плавок по изготовлению разных сортов цветного стекла, разработать способы компоновки стеклянных кусочков в прочную мозаичную картину и обеспечить художественное достоинство этих картин. Из двенадцати сохранившихся известных мозаичных картин (в том числе знаменитой «Полтавской баталии»), выполненных в лаборатории, пять приписываются лично М.В. Ломоносову.
По совету и проекту М.В. Ломоносова в 1755 году в Москве был открыт университет, ставший одним из основных очагов русского просвещения и науки.
В 1757 году М.В. Ломоносов был назначен начальником Географического департамента при Академии. Ему пришлось войти, прежде всего, в трудное дело организации исправления географических карт. Натура Михаилы Васильевича, впрочем, была такова, что и этой новой областью он занялся с увлечением. В 1763 году он составил «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию».
26 мая 1761 года М.В. Ломоносов у себя дома наблюдал редкое астрономическое явление — прохождение Венеры по солнечному диску. Итоги своих наблюдений Ломоносов опубликовал в мемуаре «Явление Венеры на солнце наблюденное в Санкт-Петербургской Академии наук. Майя 26 дня 1761 года». В нем Михаил Васильевич описывает замечательное явление расплывания кажущегося края солнечного диска при вступлении планеты. Так Ломоносов впервые в истории астрономии сделал важное заключение о наличии «знатной воздушной атмосферы» у Венеры.
Только в 1763 году, незадолго до смерти, М.В. Ломоносов опубликовал свою книгу «Первые основания металлургии или рудных дел». Особый интерес по оригинальности и важности мыслей представляет часть книги, озаглавленная «О слоях земных».
М.В. Ломоносов писал: «Твердо помнить должно, что видимые телесные на земле вещи и весь мир не в таком состоянии были с начала от создания, как иные находим, но великие происходили в нем перемены...»
Побуждаемый царицей Елизаветой, М.В. Ломоносов, несмотря на бесконечный груз дел, тяготевший над ним, принимается за русскую историю. В 1760 году появляется его «Краткий российский летописец с родословием». Вскоре после его смерти, в 1766 году, публикуется его «Древняя Российская История от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года».
Еще со студенческих лет М.В. Ломоносов проявил себя как знаток русского языка, реформатор стихосложения. Будучи за границей, он писал: «Я не могу довольно о том нарадоваться, что российский наш язык не токмо бодростию и героическим звоном греческому, латинскому и немецкому не уступает, но и подобную оным, а себе купно природную и соответственную версификацию иметь может». Его живо интересует связь церковно-славянского языка с русским, — на ее основе он делит литературный язык на соответствующие стили: высокий, средний и низкий.
С 1757 года М.В. Ломоносов был назначен советником академической канцелярии. Летом 1764 года он написал «Краткую историю о поведении Академической канцелярии в рассуждении ученых людей и дел с начала сего корпуса до нынешнего времени». В этой истории описывались похождения знаменитого Шумахера и его преемника Тауберта, и кончалась она грустной фразой, что ежели бы не вмешательство императрицы, то «верить должно, что нет божеского благоволения, чтобы науки возросли и распространялись в России».
О тяжелых настроениях М.В. Ломоносова перед смертью свидетельствует такая запись в его бумагах последнего периода: «За то терплю, что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтобы научились Россияне, чтобы показали свое достоинство... Я не тужу о смерти: пожил, потерпел, и знаю, что обо дети отечества пожалеют».
Умер М.В. Ломоносов от случайной простуды 15 апреля 1765 года в возрасте 54 лет и похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
Степанов, Ю.Г. Великие люди России / Ю.Г. Степанов, В.В. Артемов.- Москва: ОЛМА Медиа Групп, 2015.- С.303-306
МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ЛОМОНОСОВ
Даты жизни: 19 ноября 1711 – 15 апреля 1765
Учёный-энциклопедист, основатель Московского университета
БИОГРАФИЯ 1
Кто из нас не любовался звёздным небом! Какое величественное, волнующее и торжественное зрелище... И невольно вспоминаются строки:
Открылась бездна, звёзд полна;
Звездам числа нет, бездне - дна.
Строки эти написал великий русский учёный Михаил Васильевич Ломоносов. Его научное и творческое наследие тоже можно сравнить с бездонным небом, полным сияющих звёзд.
Но лучше и точнее о Ломоносове сказал другой гений - Александр Сергеевич Пушкин: «Жажда науки была сильнейшей страстью сей души... Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он всё испытал и всё проник».
А наш рассказ о великом учёном мы можем начать с курьёзного, но в чём-то символичного случая. Однажды на Ломоносова тёмным вечером напали грабители. Но Михаил Васильевич был не робкого десятка, да и силой бог не обидел... В итоге грабители сами убежали - в буквальном смысле без штанов.
Вот так и всю жизнь Ломоносову приходилось преодолевать все трудности на своём пути в науке, отбиваться от недоброжелателей и клеветников.
Родился Михаил Васильевич Ломоносов в поморской деревне Мишанинской близ Холмогор, что в Архангельской губернии, в 1711 году. Его отец промышлял морского зверя, ловил рыбу. С ранних лет и Михаил ходил юнгой-зуйком на небольшом парусном судне в студёное Белое море, в суровый Ледовитый океан.
Любознательному юноше было интересно всё - и почему в небе мерцают холодные всполохи северного сияния, и почему так жарко горят чёрные камни - уголь? И куда летят перелётные птицы? И что за чудесная сила управляет стрелкой компаса?
Искал он ответы в книгах, которые удавалось достать. Самостоятельно осилил «Арифметику» Л. Магницкого, «Славянскую грамматику» М.Смотрицкого и «Псалтырь» Симеона Полоцкого. Позже Ломоносов назовёт эти книги «вратами своей учёности». Не все домашние одобряли его страсть к чтению и наукам. «Злая и завистливая мачеха, - позже вспоминал Михаил Васильевич, - всячески старалась произвести гнев в отце моём, представляя, что я всегда сижу попусту за книгами; для того многократно я принуждён был читать и учиться, чему возможно было, в уединённых и пустых местах, и терпеть стужу и голод».
В декабре 1730 года Михаил Ломоносов, тайно выправив паспорт, вместе с рыбным обозом ушёл в Москву. И уже в январе поступил в знаменитую Славяно-греко-латинскую академию.
Учиться было нелегко. На день выдавалось скудное жалованье - «на денежку хлеба, на денежку кваса, прочее на одежду, на обувь и другие нужды». А чтобы добыть перья для письма, приходилось тайком общипывать чужих гусей. Над рослым пареньком-помором смеялись младшие ученики: «Смотрите, какой болван в двадцать лет пришёл латыни учиться!» Но как бы то ни было, двенадцатилетний курс обучения Ломоносов прошёл всего за пять. И в числе лучших был переведён в Петербург в Академический университет.
Вскоре Ломоносов и ещё несколько студентов университета были направлены «для усовершенствования в знаниях» за границу, в Германию. Около трёх лет Ломоносов с усердием занимался в университете города Марбург под руководством известного ученого X. Вольфа. Профессор читал свои лекции не на латыни, как было принято в то время, а на немецком языке. Пройдут годы, и Михаил Васильевич Ломоносов будет добиваться, чтобы и в России в Академии наук общедоступные лекции звучали на русском языке.
А пока Ломоносов дни и ночи проводил в лабораториях, в библиотеках, что, впрочем, не мешало ему брать уроки фехтования и танцевать на вечеринках. Правда, содержание от академии поступало не регулярно, приходилось и голодать, и жить в долг.
Премудрости горного дела Ломоносов отправился постигать во Фрейберг, горного дела советнику И.Генкелю. Обучение проходило не только в классах, но и на практике - на рудниках и металлургических заводах. Однако отношения с Генкелем не сложились, и Михаил Ломоносов оставил Фрейберг. Он рассчитывал встретиться с русским послом, но встреча так и не состоялась. Зато на рослого, сильного студента обратили внимание вербовщики прусской армии. Однако ни крепостные стены, ни глубокий ров с водой, ни военные караулы не стали преградой. Ломоносов сбежал из крепости.
В 1741 году, после пятилетнего пребывания за границей, М.В. Ломоносов вернулся в Россию. В Академии наук он был назначен адъюнктом физики, а позже стал профессором химии. Химия и физика - их Ломоносов почитал за главные науки. И неудивительно, что он стал основоположником нового направления - физической химии. Но, наверное, не было такой науки, в которой Михаил Васильевич не оставил бы свой яркий след.
Он создал первую в России настоящую химическую лабораторию. В ней он проводил исследования состава стекла, фарфора, смальты. Именно из смальты он создавал свои знаменитые мозаичные картины. А ведь были ещё труды по геологии, географии, астрономии, метеорологии, истории, языкознанию.
Ломоносов первым открыл и сформулировал закон сохранения вещества и энергии. Ещё в 1748 году учёный писал: «Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что...ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте... Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения».
В 1753 году Ломоносов со своим другом и соратником академиком Рихманом изучают атмосферное электричество с помощью устроенной ими «громовой машины». Во время сильной грозы Ломоносов чудом остаётся жив, а Рихман погибает от разряда молнии. Михаил Васильевич не только хлопотал о помощи семье погибшего друга, но и беспокоился о том, чтобы этот трагический случай «не был протолкован против уприращения наук».
В 1761 году учёные многих стран наблюдали редкое явление - прохождение Венеры на фоне солнечного диска. Ломоносов сам соорудил «но чезрительную трубу» - телескоп. И с его помощью он сделал важное открытие: Венера окружена атмосферой!
Часто свои научные наблюдения Михаил Васильевич выражал в стихотворной форме. Вот какие строки он посвятил Солнцу:
Там огненны валы стремятся,
И не находят берегов;
Там вихри пламенны крутятся...
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Современные космические съёмки подтверждают этот поэтический образ.
По инициативе Ломоносова был основан Московский университет. И можно вновь вспомнить слова А.С. Пушкина, сказанные им о Ломоносове: «Он создал первый университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом».
В Академии наук у Ломоносова, как у человека талантливого, яркого, независимого, хватало недоброжелателей. Порой научные споры заканчивались потасовкой и жалобами на Михаила Васильевича, на этого «упрямого себялюбца». В ответ русский учёный заявлял клеветникам, что он борется «с неприятелями наук российских, которые не дают возрасти свободно наследию Петра Великого».
Но большинству современников великий учёный был известен скорее как поэт. Именно в этом качестве его ценили при дворе. Однажды, за сочинённую оду в честь вступления на престол императрицы Елизаветы Петровны, получил Ломоносов награду - две тысячи рублей. Это было гораздо больше, чем он получал за научные труды. Но в ту пору в казначействе были только медные монеты. Пришлось награду везти на двух возах.
Весной 1765 года Михаил Васильевич тяжело заболел. Незадолго до кончины он написал: «Я нетужу о смерти: пожил... и знаю, что обо мне дети отечества пожалеют». Похоронен великий учёный в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
Источник: «Все испытал и все проник…»: Михаил Васильевич Ломоносов //Детская энциклопедия. – 2010. - № 3. – С. 5-9.
БИОГРАФИЯ 2
«...Не столп, воздвигнутый над тлением твоим, сохранит память твою в дальнейшее потомство. Не камень со иссечением имени твоего принесёт славу твою в будущие столетия. Слово твоё, живущее присно и во веки в творениях твоих, слово Российского племени, тобою в языке нашем обновлённое, пролетит в устах народных за необозримый горизонт... Беги, толпа завистливая! Всё потомство о нём судит. Оно - нелицемерно!..» Александр Радищев
19 ноября 2011 года исполнилось 300 лет со дня рождения Михаила Васильевича Ломоносова - величайшего русского учёного, реформатора, поэта, который всей своей жизнью, трудами на благо российской словесности и науки заслужил право называться Великим...
В далёкой и суровой северной земле, недалеко от города Архангельска, река Северная Двина разделяется на несколько рукавов и притоков, между которыми лежат девять больших и маленьких островов. На одном из них (Курострове) в начале XVIII века было несколько небольших деревень, в которых жили черносошные крестьяне. Кто они такие? Люди свободные, никогда не знавшие ни крепостного права, ни монголо-татарского ига, сильные духом, закалённые морозами и морскими ветрами. Поморы (так они себя называли) славились как отважные мореходы. Ходили они на своих судах в Белое море, в Ледовитый океан. Жили они богаче, чем помещичьи крестьяне. Торговали рыбой, зверем, лесом.
Вот в этом суровом краю, на Курострове, в деревнеМишанинской8 ноября 1711 года у помора Василия Дорофеевича Ломоносова родился сын Михайло. Необыкновенный он был ребёнок, всех вокруг объяснить просил: почему солнце то в воду падает, то снова на небо взлетает; почему, как компас ни поверни, стрелка всё равно на север показывает; зачем молния сверкает и гром грохочет; как времена года друг друга сменяют? Лёд ли лежит, шумят ли могучие корабельные рощи, пробиваются ли крохотные деревца в тундре, полыхает ли северное сияние, наступает ли час морского прилива - всё интересно ему. Вот только никто вразумительных объяснений ему не давал, да и не мог тогда дать: неведомо поморам было всё это. Но знания можно получить из книг! И Михайло научился читать и писать у соседа Ивана Шубина и местного дьячка Семёна Сабельникова. Да так выучился, что земляки стали обращаться к нему, когда случалась нужда в грамотном человеке.
Много лет на Курострове из уст в уста передавалось предание о том, как Семён Сабельников однажды упал перед своим учеником на колени и со смиренным благоговением сказал ему, что больше ничему научить его не может. Однако учился-то Михайло по церковным книгам и старообрядческим рукописям, а содержание их никак не помогало ответить на интересующие его вопросы. Следующий шаг к познанию мира Михайло сделал благодаря книгам, которые хранили в своём доме братья Василий, Егор и Осип Дудины. Осип был знаменитым косторезом, Егор - известным мореплавателем, а Василий, который взялся учить Михайло Ломоносова, служил приказчиком на верфи, где строят корабли.
Братья как зеницу ока берегли книги, купленные отцом, ведь в то далёкое время очень трудно было их приобрести. Были среди других две поистине уникальные: «Арифметика» Леонтия Магницкого и «Грамматика» Мелетия Смотрицкого. Однажды увидев их, Михайло стал умолять отдать ему эти книги. Нисколько не смущаясь отказом, он снова и снова выпрашивал книги, пока братья не сдались. «Мудролюбивый отрок» получил свои сокровища и просто не выпускал их из рук. Он выучил обе книги наизусть, называл их «вратами своей учёности» и никогда с ними не расставался.
Многое он теперь понимал и мог осмыслить. Но и этого было мало. Для того чтобы получить научные знания, нужно изучать древние и иностранные языки. Но где же было учиться Ломоносову? Его, крестьянского сына, не приняли бы в ближайшую Холмогорскую словесную школу. Да и обучали там только чтению и письму по Псалтырю. Читать и писать он уже умел, и книги церковные ему были известны. Надо было идти в Москву. Но отец и слышать не хотел об учёбе сына, ведь тот был единственным наследником. Он начал подбирать невесту для Михайло. Думал, появится семья, дети - и некогда будет мечтать об учёности. Но...
Как хотел получить юный Ломоносов знания! Так хотел, что «неявным образом», то есть тайком от отца, в одну из декабрьских ночей 1730 года, прихватив любимые книги, в лютый мороз и пургу ушёл из дома. На третий день пути он добрался до Антониево-Сийского монастыря, продал кафтан, заработал, помогая при богослужениях, ещё немного денег на дорогу, дождался очередного рыбного обоза (поморы регулярно возили свежую рыбу в столицы) и с ним пешком отправился впервопрестольную. Путь оказался длинным - целых три морозные недели.
Наконец в январе 1731 года Михайло Ломоносов пришёл в Москву. Он держал экзамен в самое престижное по тем временам учебное заведение - Славяно-греко-латинскую академию. НО! Принимали туда только детей дворян. И Ломоносов пошёл на обман: объявил себя сыном холмогорского дворянина. Ректор Герман, убедившись в блестящей подготовке юноши, предпочёл не заметить обмана, записал его в учётные книги как дворянина и определил в начальный класс «фару». Это был своего рода подготовительный курс, где воспитанников обучали грамоте и письму. Время обучения зависело от способностей и успеваемости учеников, которым, кстати, было по 10-15 лет. Михайло сел за парту «фары» двадцати лет от роду...
За полтора года Ломоносов закончил четыре низших класса, а за следующие два с половиной года - классы поэтики, риторики и логики, на которые отводилось пять лет. Упорным трудом он овладел греческим языком, философией. И всё это с блеском. А латинский язык выучил в совершенстве и впоследствии был признан одним из лучших латинистов Европы. Первые рубежи в науке были взяты.
В 1735 году по запросу Академии наук Михаил Ломоносов в числе двенадцати наиболее способных учеников отправлен для дальнейшего обучения в Петербург. Из Петербурга, по требованию Сената, лучших троих из лучших двенадцати – Густава Райзера, Михаила Ломоносова и Дмитрия Виноградова - направляют оканчивать курс в Германию. (Густав Райзер по возвращении в Россию станет горным инженером и создаст новое сложное производство, Дмитрий Виноградов прославится созданием русского фарфора.) Всем им предложено пройти курс обучения у известнейшего профессора-минералога Генкеля, но сначала, остановившись на несколько месяцев в Марбурге, прослушать курс лекций самого популярного в Европе лектора - профессора Вольфа.
Учились «петербургские руссы» усердно, постигая всевозможные науки и знания. А немецкому языку Ломоносов и Виноградов выучились так, будто в Германии родились.
Вот как выглядел обычный студенческий день Ломоносова в Марбурге:
- с 9 до 10 часов - занятия экспериментальной физикой;
- с 10 до 11 - рисование;
- с 11 до 12 - теоретическая физика;
- далее перерыв на обед и короткий отдых;
- с 15 до 16 часов - занятия метафизикой,
- с 16 до 17 - логикой.
Добавьте сюда ежедневные уроки французского языка, фехтования, танцев, а также самостоятельную работу Ломоносова в области теории русского стиха... Но большая учебная нагрузка не представляла для него трудности, учился он легко и с азартом.
Переехав во Фрайберг, к профессору Генкелю, студенты продолжили изучение философии, физики, химии, минералогии, горного дела и металлургии. После ссоры с Генкелем Ломоносов целый год самостоятельно странствовал по рудникам и заводам Германии, выезжал в Голландию. Четыре с половиной года провёл он в Германии. Основательно изучил экспериментальную и теоретическую физику, философию и естественную историю, горное дело и многие-многие научные дисциплины; спускался в рудники, изучал устройство применяемых механизмов; работал в химических лабораториях; стоял у плавильных печей; учился у лучших специалистов в горнодобывающей промышленности и металлургии; овладел немецким, французским и итальянским языками; стал отличным рисовальщиком; написал интереснейшую статью «Письмо о правилах российского стихотворства» и три научные работы по физике; сделал несколько стихотворных переводов с греческого; сочинил «Оду на взятие Хотина». И это помимо учёбы! Невероятная, непостижимая, титаническая работоспособность!
В 1741 году он возвратился в Россию подлинным учёным, специалистом во многих областях. Казалось, вот-вот сбудется его заветная мечта: самостоятельные научные исследования, чтение лекций, занятия со студентами. Но... В Петербургской академии наук его встретили прохладно. На должность не определили. Самостоятельной работы не дали. А что в то время представляла собой Академия наук? Основана она была по указу Петра I в 1724 году и, по его грандиозному замыслу, должна была стать центром науки в России.
Пётр пригласил в Академию виднейших иностранных учёных. Среди первых преподавателей Академии были многие выдающиеся деятели наук того времени: физики и математики Эйлер, Герман, Бюльфингер, Бернулли. Увы, к 741 году из Петербургской академии уехали практически все ученые, чей светлый ум отличался широтой научных интересов. А те, кто остался, в развитие русской науки не верили, русских студентов презирали, а Михаилу Ломоносову в работе просто мешали. А он, переполненный идеями, жаждал воплощения своих замыслов во славу российской науки. И он боролся! Его даже подвергли семимесячному домашнему аресту за своеволие и неподчинение. За восемь месяцев ожидания должности он составил «Каталог камней и окаменелостей Минерального кабинета Кунсткамеры Академии наук»; создал солнечную печь и к ней написал «Рассуждение о катоптрико-диоптрическом зажигательном инструменте»; написал «Физико-химические размышления о соответствии серебра и ртути», две похвальные оды; перевёл статьи «О сохранении здравия», «Продолжение о твёрдости разных тел» и «О варении селитры»; трудился над самостоятельным исследованием «Элементы математической химии»; занимался переводами с немецкого, писал стихи...
Но нет должности - нет денег. Значит, нет книг, нет еды, нет одежды. И Ломоносов 7 января 1742 года составил прошение на имя императрицы Елизаветы Петровны, в котором «бил челом», то есть просил о пожаловании его должностью. Императрица повелела просьбу удовлетворить! Однако академический совет, возглавляемый профессором Шумахером (злейшим врагом Ломоносова), определил его на самую «низкую» в Академии должность - адъюнкт физического класса. Думали унизить Михайло Васильевича. А он с этой низкой должности своим умом да трудом стал первым российским академиком. Постепенно для Ломоносова всё яснее становились истинные цели Шумахера, методы его деятельности, а также масштабы материального и морального ущерба, нанесённого им Академии. Громадные деньги, определённые Петром I на просвещение «российского юношества», оседали в профессорских карманах.
Академия превращалась в «учёную кормушку» для авантюристов от науки. Об этом было написано Ломоносовым за год до его смерти в «Краткой истории о поведении Академической канцелярии» - обличительном документе, в котором Шумахеру и его преемникам предъявлялось обвинение по семидесяти одному вопросу. «Молодых людей учат медленно и неправильно» - было одним из основных пунктов. Всю свою жизнь он боролся с корыстью и кознями Шумахера и его людей, плотно засевших в стенах Петербургской академии наук и разваливавших её, боролся с неверием в российскую науку. Он первым всеми доступными ему средствами начал продвигать науку в родной стране. В ней он видел могучую силу для улучшения жизни народа. Переводил научные труды на русский язык, читал публичные лекции на русском языке. Как жаль, что так много времени уходило на борьбу с невеждами! При его кипучей гениальности как много он мог ещё сделать за это время!
Но и сделано немало. Химия и физика, астрономия и минералогия, основы геологии и почвоведения, горное дело и металлургия, география, мореходство и картография, литература - ни одно дело, начатое Ломоносовым, не осталось без научного открытия, без продолжения его учениками. Трудно представить, как один человек, даже гениально одарённый, мог заниматься всеми этими науками. А ещё именно он возродил в России мозаичное дело. А ещё он является одним из создателей современного русского языка. А ещё он утверждал, что Вселенная бесконечна, что и наша Земля, и всё существующее в природе непрерывно меняется и развивается.
А ещё в 1755 году по его инициативе и по его проекту был основан Московский университет, «открытый для всех лиц, способных к наукам», а не только для дворян. Это было очень трудно. Мечту о доступном всем высшем учебном заведении Михаилу Васильевичу помог осуществить граф Иван Иванович Шувалов, фаворит императрицы Елизаветы Петровны. Но традиции и нравы России XVIII века были таковы, что 25 января, в день открытия университета, в честь императрицы и Шувалова сверкали иллюминация и фейерверк. О Ломоносове же не было сказано ни слова, и на открытии он не был. Но и в тот день, и позже, через десятилетия, все понимали и знали, что истинный основатель Московского университета - Михаил Васильевич Ломоносов.
В наши дни это высшее учебное заведение носит его имя. «Он создал первый университет; он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом», - сказал о нём А. С. Пушкин. Вот куда привела Михайло Ломоносова мечта. Он стал великим учёным. По необъятности интересов он занимает одно из самых видных мест в истории науки и культуры всего человечества.
«ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ФИЗИК ЛОМОНОСОВ...»
Собственно говоря, все исследования Ломоносова в области естественных наук можно рассматривать как попытку построения единой научной картины мира. Наряду с другими естественными науками и физика весьма обязана Михаилу Васильевичу. В далёком от нас XVIII веке он немало трудов приложил к тому, чтобы эта научная дисциплина стала в России развиваться в ногу с остальным цивилизованным миром. Ломоносов, скорее всего, и не пытался свои занятия физикой как-то обособить: ему было интересно заниматься оптическими свойствами стекла и минералов - он и занимался. При этом учёный сконструировал и пустил в дело несколько научных приборов и оптических инструментов, которые исправно служили поставленным перед ними целям. Так, например, хорошо известно, что он работал над усовершенствованием зеркального телескопа Ньютона, разработав свою оригинальную конструкцию этого столь необходимого астрономам прибора. Он также изобрёл специальную «зрительную трубу» для наблюдений при плохом освещении, назвав её «ночезрительной трубой». Её выходной «зрачок» не превышал размеров человеческого зрачка в тёмной комнате. Уже в XX веке физик, академик С.И. Вавилов писал, что идея Ломоносова была абсолютно правильной и основывалась на свойстве человеческого глаза, на том, как он ведёт себя при уменьшении освещения. Ломоносов успешно мастерил и другие оптические приборы: микроскопы, фотометры и т.п. Кроме того, из рук талантливого мастера и гениального учёного вышли некоторые приборы для электрических, тепловых и других измерений; гравитационные и навигационные приборы и многие другие конструкции.
Но основным направлением работ учёного было доказательство того, что все свойства материи, все особенности строения вещества зависят от «нечувствительных физических частиц тел» - так Ломоносов называл атомы. В своих работах «Опыт теории о нечувствительных частицах тел и вообще о причинах частных качеств» (простим учёному такое сложное название) и «Элементы математической химии» он излагает общие представления о строении материи и «принципах мироздания», оказываясь впереди современной ему науки. Ломоносов считал, что от этих самых «нечувствительных частиц», из которых построен окружающий нас мир, и зависят все свойства материи. В своём труде «Размышления о причинах теплоты и холода» он отвергает все тогдашние представления учёных об этих явлениях и высказывает предположение, что «теплота есть вращательное движение нечувствительных частиц...». Он считал, что раз при нагревании тела сохраняют свой внешний вид, то эти самые «частицы», имеющие вид шероховатых шариков, должны начинать вращаться. Со времён Ломоносова физика ушла так далеко вперёд, что эти рассуждения даже ученику 8 класса средней школы могут показаться наивными. Но не забывайте, что это писалось 250 лет назад, и многое для того времени было абсолютно новаторским. В одной из своих работ Ломоносов изложил основы кинетической теории газов, в другой - обосновал существование в природе «абсолютного температурного нуля». Его интересовало всё. И на мир он привычно глядел через окуляры микроскопа, «зрительную трубу» телескопа или замутнённое опытом стекло химической реторты... Не все опыты, которые задумал Ломоносов, ему удалось осуществить. В планах учёного мы находим упоминание об экспериментах, которые не были им проведены: «приносит ли что-нибудь электрическая сила к растворению солей?» или «будет ли наэлектризованное олово плавиться при меньшей степени огня?» Он ставит перед собой цель «изучать преломление солнечных лучей в растворах сравнительно с таковым в воде» и хочет найти ответ ещё на сотни вопросов! Он очень хочет найти связь между электрической энергией и светом. Его научные аппетиты огромны! Вот только времени на всё не хватает, и многие вопросы остаются ещё без ответа...
Ломоносов начал внимательно изучать атмосферное электричество в то время, когда Европа относилась к этому как к праздной затее. Только американец Франклин уже усердно работает в этом направлении. Ломоносов же в России, продолжая опыты своего погибшего от удара шаровой молнии коллеги Рихмана, создал теорию атмосферного электричества. Он с азартом экспериментировал с «грозовой машиной», которая представляла собой установленный на крыше дома железный шест с проведённой в комнату проволокой. Этакий современный «молниеотвод», сооружённый с научными целями!
О работах Михаила Васильевича в области физики можно говорить ещё много. И современные учёные отдают ему должное, ссылаясь на «предвиденья» Ломоносова в тех областях знаний, которые ему просто не было дано подробно разработать.
Ломоносов с равным успехом может называться не только первым русским физиком, но и первым химиком, первым геологом, первым «стеклознатцем», первым поэтом... Однако только Ломоносов-физик стал героем одной популярной песенки прошлого века: «И цель моих настойчивых расспросов // Великий русский физик Ломоносов...» Так пел известный бард Юрий Визбор, а нам с вами остаётся только с ним согласиться.
Ломоносов показывает Екатерине Второй в своем рабочем кабинете собственные мозаичные работы.
Художник Кившенко А. 1880
ПРОФЕССОР ХИМИИ
Химики считают Михаила Васильевича своим человеком и делить его с другими науками не слишком-то хотят. Впрочем, физики, геологи и даже поэты с ними не согласны! И всё же нужно признать, что среди разнообразных интересов великого учёного химия занимала одно из первых мест. Он даже в Академии наук числился профессором химии. Тем более что развитие этой научной дисциплины в связи с неуклонным развитием промышленности в России становилось во времена Ломоносова все более актуальным. Но что за химия без места, где можно и должно производить опыты с разными веществами, исследуя их свойства и определяя возможную пользу, которую они (или их соединения) могут принести человеку? А такой лаборатории даже в Академии наук в те годы не было!
Ломоносов уже в январе 1742 года, вскоре после своего возвращения в Россию, составляет «прожект» создания такой лаборатории и передаёт его на рассмотрение академикам. Но те не торопятся определяться в своих мнениях: их интересы лежат совсем на другой «научной полке», а давать карты в руки этому «мужицкому выскочке» совсем не хочется. Только через шесть лет после составления «прожекта» Академия наук дала согласие на постройку такой химической лаборатории. И в том же 1748 году она была (стараниями Ломоносова) построена. Размещалась она в доме на Мойке и была оснащена многочисленными приборами, многие из которых были изготовлены Ломоносовым собственноручно - не гнушался учёный и такой, чисто технической, работой! Очень жаль, что ни лаборатория, ни все эти инструменты не сохранились до нашего времени.
А какой мог бы получиться музей науки XVIII века! Дошёл до нас только лабораторный дневник «Химические и оптические записи», благодаря которому мы и можем оценить ту огромную работу, которую взвалил на свои плечи Михаил Ломоносов. Он по праву считал, что «из наблюдений устанавливать теорию, через теорию исправлять наблюдения - есть лучший всех способ к изысканию правды...».
Но ещё до постройки лаборатории Ломоносов совершает ряд открытий, которые обогатили химию. Например, в своей диссертации «О действии химических растворителей вообще», написанной в 1744 году, он объяснил, как происходит растворение металлов в кислоте. Но только получив в своё распоряжение химическую лабораторию, смог уже опытным путём подтвердить эти научные догадки.
Ломоносов, без сомнения, был самым выдающимся химиком своего времени. По крайней мере, в России. Химия была его страстью и, если так можно выразиться, любимым занятием. Дело в том, что химия, показывающая, как «из нескольких взятых тел порождаются новые», вела к познанию внутренней структуры веществ, что во все времена было заветной целью многих наук. Химическая лаборатория стала тем местом, где Ломоносов увлёкся совершенно необычным для академика делом - цветной мозаикой. В этом занятии переплелись химия (изготовление цветных стёкол), оптика, техника и - искусство, ибо мозаичные картины у Ломоносова получались настоящие! Но для того чтобы мозаика «ожила», учёному приходилось делать сотни опытов, выполнять тысячи пробных плавок по изготовлению цветного стекла самых разных оттенков и сортов.
Большое значение имеет для науки открытый им закон сохранения материи. Обоснование этого закона Ломоносов дал в письме к своему коллеге по академии Эйлеру, где писал: «Но все встречающиеся в природе изменения происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется к какому-либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, столько же отнимаю у бодрствования и т.д. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое своим толчком возбуждает другое к движению, столько же теряет от своего движения, сколько сообщает другому, им двинутому...»
Мнение своё о неизменности массы вещества учёный доказывал химическими опытами. В 1756 году он делает такую запись в своём журнале: «Делал опыты в заплавленных накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать, прибывает ли вес металлов от чистого жару. Оными опытами нашлось, что... без пропущения внешнего воздуха вес отожжённого металла остаётся в одной мере». Эту идею Ломоносов развил потом в таких своих трудах, как «Об отношении количества материи и веса» (1758) и «Рассуждение о твёрдости и жидкости тел» (1760). Эти работы были опубликованы на латинском языке, остававшимся в те времена «языком науки», а потому нашли своих читателей и в Европе.
Занимаясь не только химией, но и физикой, Ломоносов сумел найти научный интерес на стыке этих наук, дополняя методы одной из них методами другой, став, таким образом, родоначальником новой науки - физической химии. В перечне того, что учёный считал наиболее важными для себя достижениями (он составил его сам), исследования в области физической химии стоят на втором месте. Вот только жаль, что осознать (и развить) идеи Ломоносова учёные того времени так и не сумели...
ГЕОЛОГИЧЕСКИЕ «ПРЕДЗРЕНИЯ»
Во времена Ломоносова научные предвидения назывались «предзрения» (что, в общем, с точки зрения смысла слов -одно и то же). И по части этих самых «предзрений» с Михаилом Васильевичем в нашей науке, пожалуй, никто по-настоящему соперничать не может.
Современные российские геологи считают Ломоносова своим предтечей, первым (по времени) геологом России. Самое любопытное, что во времена Михаила Васильевича даже такой науки - геология - не существовало, и само её название появилось значительно позже. А вот геологические знания в мировой науке уже были, да и своими рудознатцами земля наша славилась. Были издревле на Руси умельцы, которые могли по разным, одним им ведомым признакам отыскивать месторождения железа, золота, серебра, меди, камней драгоценных... Но они не были учёными, они были практиками, все свои знания получившими в общении с «натурой».
А вот первым настоящим геологом, оценивавшим жизнь Земли не только с точки зрения выгоды от нахождения месторождений полезных ископаемых, но и с точки зрения всей сложности процессов, происходивших (и происходящих) в самых глубинах земной коры, был, несомненно, Ломоносов. Он обобщил не только всё, что знала о слоях земных тогдашняя наука, но и высказал некоторые смелые идеи, осмыслить которые геологи сумели только спустя многие десятилетия и даже столетия. Сегодня многое из того, что предсказал (о чем только обмолвился) Ломоносов, включено в учебники общей геологии, минералогии, кристаллографии, сейсмотектоники и даже почвоведения!
У Ломоносова мы найдем описание самых разных геологических процессов, включая катастрофические (наводнения, землетрясения, деятельность вулканов). Упоминает Михаил Васильевич и о происхождении минералов и горных пород, и о неизбежных изменениях, которым подвергаются горные породы в глубинах Земли (сегодняшние геологи называют это метаморфизмом), и о причинах горообразования. Даже такая, казалось бы, новомодная гипотеза, как перемещение материков, нашла свое место в трудах Ломоносова. Сегодня этот раздел науки чаще называют теорией литосферных плит, но суть вопроса от этого не меняется.
Не только геологи, но и современные почвоведы могут считать гения XVIII столетия своим предтечей. Ведь именно Ломоносов исследовал вопрос образования чернозёма, этого «сельскохозяйственного золота» России.
Кроме того, в труде «О слоях земных» (1763) можно найти ещё несколько очень смелых с точки зрения современной ему науки теоретических предвидений или, как говорили в те времена, «предзрений». Так, писатель, а в прошлом геолог Рудольф Баландин в книге «Сто великих гениев» напоминает нам о том, что именно М.В. Ломоносов теоретически предсказал существование Антарктиды, которая, как известно, была открыта только через 60 лет после этого, в 1820 году русской экспедицией под руководством Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Нет, разумеется, предположения о существовании большого Южного материка (Terra Australis или Terra incognita) высказывали и раньше. Некоторые современные исследователи даже предполагают, что они достались нам от легендарных атлантов, а может быть, ещё более древних таинственных цивилизаций. А иначе откуда, например, на знаменитой карте адмирала и картографа Пири Рейса, составленной в 1513 году, мы можем найти некий южный материк, соединённый перешейком с Южной Америкой? Ведь такой перешеек существовал ещё в очень отдалённые геологические времена, когда и людей-то, как считают археологи и историки, на Земле не было!
А заслуга Ломоносова в том, что он, не будучи ни мореплавателем (походы с отцом на рыбацких лодках по Белому морю не в счёт), ни картографом, привёл в своих трудах теоретические доказательства существования Антарктиды: «В близости Магелланова пролива, и против мыса Добрыя надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят: почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матерая земля многими и несходящими снегами покрыты, и что большая обширность земной поверхности около южного полюса занята оными, нежели на севере...» Интересно, что младший современник Ломоносова и действительно великий мореплаватель и первооткрыватель новых земель англичанин Джемс Кук считал этот легендарный Южный материк несуществующим!
Некоторые теоретические предвидения Михаила Васильевича ждали своего подтверждения ещё дольше... Зато, дождавшись, нередко становились основанием для развития совершенно новых геологических направлений. Так, например, если ещё раз открыть его основной геологический труд «О слоях земных», то уже во втором параграфе можно прочитать: «Велико есть дело достигать во глубину земную разумом, куда рукам и оку досягнуть возбраняет натура; странствовать размышлениями в преисподней, проникать рассуждением сквозь тесные расселины, и вечною ночью помрачённые вещи и деяния выводить на солнечную ясность». То, что во времена Ломоносова казалось невозможным, стало со временем геологической реальностью.
В настоящее время учёные научились «достигать во глубину земную» бурением и специальными геофизическими методами. Правда, достижение глубин земных таким способом - дело весьма трудоёмкое и дорогостоящее. Но вот что интересно! Ещё более 100 лет назад, а точнее - в 1904 году, как будто откликаясь на призыв М.В. Ломоносова, американский исследователь Уильям Герберт Хоббс придумал очень интересный и не слишком дорогой метод познания глубин Земли с помощью изучения некоторых особенностей земной поверхности. Занимаясь поисками подземных вод в штате Коннектикут, что на северо-востоке США, он предположил, что некоторые прямолинейные элементы ландшафта могут отражать такие же линейные нарушения, скрытые в глубине, под мощным чехлом осадочных пород. Хоббс назвал их (линеаментами - от латинского слова lineamentum, что значит «линия». А сегодня линеаментный анализ земной коры помогает изучать самые разные геологические процессы и явления: от особенностей проявления сейсмичности до закономерностей размещения месторождений различных полезных ископаемых. Прав, значит, был Ломоносов - есть у геологов верные методики!
И ещё одно предположение Ломоносова, высказанное в труде «О слоях земных» и обозначенное классиком как «разное жил взаимное пересечение», превратилось во второй половине XX века в настоящее учение об узловых структурах Земли. Оказалось, что с этими узловыми структурами, находящимися в глубинах Земли, связаны не только самые разные геологические объекты и процессы (сейсмическая активность и вулканические очаги, районы развития оползней, месторождения полезных ископаемых), но и явления от геологии, казалось бы, далёкие. Учёные выявили связь этих геологических структур со многими биологическими, метеорологическими и даже социальными явлениями. Так, например, установлено, что над этими местами наблюдается постоянный дефицит атмосферного давления, меняется содержание кислорода в приземном слое атмосферы, наблюдается массовая гибель рыб и морских звёзд. К этим же точкам местами приурочена активная вулканическая деятельность и возникновение очагов землетрясений. Любопытно, что многие древнейшие города Европейской части России и Кавказа находятся именно в таких точках «разных жил взаимного пересечения».
Почему такое противоречие: опасно, но привлекательно для людей? Об этом много спорят учёные. Дело, видимо, в том, что таким точкам пересечения геологических структур соответствует более активный, чем в других местах, водо- и газооборот (здесь легче дышится, больше родников и ручьёв), а также расчленённый рельеф местности. Эти обстоятельства, создающие естественную защищённость поселившихся здесь людей от резких ветров, а также посторонних глаз, становились решающим фактором того, что наши предки селились именно здесь. Кстати, наша столица - Москва - стоит именно на таком пересечении глубинных структур.
И ставшая в последние десятилетия основополагающей теорией развития земной коры «гипотеза дрейфа материков» тоже находит себе место в рассуждениях великого учёного! «Иные полагают бывшие главные земного шара превращения, коими великие оного части перенесены с места на место чрезвычайным насильством внутреннего подземного действия....» А ведь действительно, как уже доказано, «переносятся с места на место» великие части земной коры в течение миллионов лет, меняя всю географию земного шара!
Многие геологические «предзрения» и догадки Михаилы Ломоносова ещё ждут своего часа и своего исследователя.
Это любопытно
- Ломоносов считается основоположником нашей геологической науки. Но ни в одной из его работ слово «геология» не встречается! Оказывается, что в те времена оно ещё не утвердилось в европейских языках. Это привычное нам название науки вошло в словарь далеко не с первого раза. Ещё в 1473 году в Кёльне вышла книга епископа Р. де Бьюри «Philobiblon» («Любовь к книгам»), в которой геологией назывался весь комплекс закономерностей земного бытия (в противоположность теологии, науке о духовной жизни). А в конце XVI века о геологии как науке о горных породах и минералах упомянул итальянский натуралист Улиссе Альдрованди. Но об этом скоро забыли. А ввёл это название в научный обиход (по мнению русского геолога Ф.Ю. Левинсона-Лессинга) только младший современник Ломоносова, геолог и метеоролог, профессор Геттингенского университета Жан Делюк. Но первым настоящим геологом в нашей стране был всё-таки Михаил Ломоносов!
- А вы знаете, что Ломоносов оставил современным химикам своеобразное философское завещание, которому должен следовать каждый настоящий учёный? Вот оно: «Истинный химик должен быть теоретиком и практиком, должен быть также и философом». Попробуете возразить? Не получится!
- О «бешеном» характере Ломоносова ходят легенды. Вот одна из них. Однажды отправился академик на прогулку по Васильевскому острову, и при возвращении, уже в сумерках, выскочили на него из кустов три подвыпивших матроса, решившие поживиться за счёт позднего прохожего! А что же Михаил Васильевич? Он так рассвирепел, что сильно ударил одного из них, повалив на землю, а потом обратил в бегство второго. Третьего же схватил, отнял у разбойника куртку, камзол и штаны... А потом заставил того связать всё это в узел и, напоследок, ещё раз наподдав обидчику, отправился домой с завоёванной добычей...
Источник: Ломоносов и время //Детская энциклопедия (ДЭ) -2011.- №10.- С.19-33.
У ИСТОКОВ МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Кому Московский университет более обязан тем, что появился на свет? Долгое время наша историческая наука в один голос утверждала, что главным «виновником» этого был Михаил Васильевич Ломоносов, которому лишь чем-то помогал, «способствовал» Иван Иванович Шувалов, один из приближённых императрицы Елизаветы Петровны. Сейчас можно определённо утверждать, что эти два человека работали рука об руку и каждый сделал для открытия университета всё, что смог, но каждый на своём месте...
И всё-таки Московский государственный университет (так он называется сегодня) по праву носит имя Михаила Ломоносова, поскольку Михаил Васильевич немало потрудился, чтобы сделать эту свою мечту реальностью. Строго говоря, Московский университет не был первым (по времени) университетом России: ещё в 1725 году в Санкт-Петербурге открылась Академия наук со своим университетом. Но дело у Академии со своим учебным детищем не заладилось. А может быть, приглашённые из-за границы академики и профессора просто не смогли (или не захотели) наладить «производство» для России своих, доморощенных учёных? Во-первых, принимали в этот университет только по сословному принципу - дворянских отпрысков. Во-вторых, и этих-то студентов было мало, шли они в университет неохотно, им явно не хватало знаний, для того чтобы стать студентами. И, несмотря на то, что в Петербурге преподавали самые известные учёные России (М.В. Ломоносов, С.П. Крашенинников, Г.В. Рихман), им так и не удалось превратить Петербургский академический университет в центр просвещения. Академики-иностранцы и вовсе предлагали выписывать студентов из Германии! Ведь даже преподавание наук в этом университете велось на немецком языке...
Московский университет должен был стать первым университетом России, в который принимали всех без исключения молодых людей, независимо от того, к какому сословию они принадлежат, кто их родители, богаты они или бедны. Единственное, что требовалось от молодого человека, поступающего в университет, - чтобы он был талантлив и хотел учиться. Такова была задумка и Ломоносова, и Шувалова.
Зимой 1753 года Ломоносов приезжает в Москву, где начинает усиленно хлопотать о создании в Первопрестольной (так она именовалась в отличие от «новой» столицы) университета. Он разработал проект, где были изложены основные положения, структура первого национального университета, и представил его своему покровителю Ивану Шувалову.
Иван Иванович Шувалов был весьма просвещённым и образованным человеком. Он сам стремился «дать России просвещение», чтобы страна могла на равных «соревноваться в образованности» со всеми народами Европы. Он весьма ценил Ломоносова как выдающегося учёного и много и охотно помогал ему. Да и Ломоносов высоко ставил дружбу с таким влиятельным вельможей. Недаром же в своих стихотворных посланиях и письмах он много раз обращается именно к Шувалову, высказывая там не только почтение и уважение, но и ведя речь о вещах чисто научных. Его знаменитое «Письмо о пользе стекла» обращено именно к Шувалову: Неправо о вещах те думают, Шувалов, Которые стекло чтут ниже минералов...
Немаловажный фактор во взаимоотношениях и сотрудничестве этих людей упомянуть стоит. Ломоносов был великим учёным, а Шувалов - сановником, царедворцем. Следовательно, Шувалов был близок к императрице, и только он мог стать тем человеком, который уговорил бы Елизавету Петровну раскошелиться на создание нового учебного центра.
Здесь есть одна любопытная деталь: во многих книгах и статьях Иван Иванович Шувалов назван графом. А между тем он не имел этого титула. Он просто был настолько близок к императрице, что мог сделать почти всё, даже не будучи ни графом, ни князем. А титул графа имел его двоюродный брат, тоже один из приближённых Елизаветы Петровны. Вот откуда и возникает временами эта путаница с титулами!
Итак, Иван Иванович Шувалов, выбрав самый подходящий момент (у императрицы бывали дни «разного настроения») подал соответствующее прошение и рассказал об идее создания первого национального университета. Видимо, настроение у императрицы в тот день был подходящим, и она эту «научную идею» одобрила. Оставалось только подготовить все необходимые бумаги - а что можно сделать «без бумажки»? - и, как говорится, с богом! Подготовкой проекта нового университета, его устава, количеством и составом преподавателей и профессоров должен был заняться Ломоносов.
Таким образом, через какое-то время, было принято окончательное решение об основании в древней русской столице университета. Сенат в Петербурге 19 июля 1754 года утвердил составленные Ломоносовым и согласованные с Шуваловым проект и штаты нового университета. А 12 января 1755 года императрица подписала указ об основании Московского университета. Свершилось!
Кураторами университета она назначила И.И. Шувалова и лейб-медика Л. Блюментроста, а директором - A.M. Аргамакова.
Назначение куратором лейб-медика было вполне обоснованным: один из факультетов нового университета должен был стать врачебным, или медицинским. Этот факультет существовал в структуре университета почти 180 лет, и только в 1920-х годах медиков отделили от университета и создали на основе этого факультета Первый московский медицинский институт, превратившийся в наше время в Медицинскую академию имени Сеченова. Всего же факультетов (отделений) в Московском университете в год открытия было три: врачебный, нравственных и политических наук, а также наук физических и математических. Помнят ли об этом студенты одного из самых престижных факультетов сегодняшнего МГУ им. Ломоносова? Кроме трёх факультетов при университете предусматривалось открытие гимназии с двумя отделениями - дворянским и разночинным. Здесь, в университете впервые в России началось преподавание научной медицины, гражданского и естественного права, основ физики, химии, минералогии. В университетской типографии в течение 161 года печаталась одна из старейших газет России - «Московские ведомости». Московский университет готовил профессоров для высших учебных заведений России, преподавателей гимназий, других школ. Из его стен вышли (и продолжают выходить) сотни знаменитых учёных, прекрасных писателей и поэтов. О Московском университете можно не просто долго рассказывать - можно книгу написать! И не одну. Вот какое великое дело сделали в XVIII веке Михаил Ломоносов и Иван Шувалов! Да и Елизавета Петровна к этому тоже руку приложила - честь и хвала им всем за это!
Торжественное открытие университета состоялось 23 апреля 1755 года. Но Ломоносов на этом открытии не присутствовал: в тот самый день в Петербурге он произносит своё знаменитое «Слово похвальное Петру Великому». Всё своё время в эти годы он отдаёт обустройству университета при Академии наук, причём по мере своих сил отстаивал право простого народа на образование. Не всегда это удаётся, но кое-что всё-таки получается.
Для нового университета московские власти отдали старинное здание, расположенное прямо на Красной площади (сейчас на его месте Исторический музей), а также в здании усадьбы Репнина, которое приобрели у владельца в 1757 году. Здесь и располагались все три факультета, пока для них не было построено специальное помещение. Вот на территории усадьбы Репнина и возвели в 1782-1792 годах (то есть уже после смерти Ломоносова) по проекту М.Ф. Казакова величественное здание университета, стоящее и поныне. Его называют «старый корпус». В 1812 году здание сильно пострадало при пожаре, но потом было восстановлено по проекту другого великого архитектора - Д.И. Жилярди. Потом появились ещё корпуса на Моховой улице и по улице Большая Никитская, а в 1953 году основная масса студентов переехала в высотное здание на Воробьёвых (тогда Ленинских) горах, где сейчас располагается целый город МГУ.
Первый набор на философский факультет состоял из 30 человек, а медики и юристы начали заниматься только в 1758 году; и учились они в то время три года. Первые профессора были иностранцами, и только трое приехали из Петербурга, будучи выпускниками Петербургского академического университета. Но потом дело наладилось и со своими кадрами; преподавание в университете, как и мечтал Ломоносов, стали вести на русском языке. Случилось это, правда, уже после смерти Михаила Васильевича, когда вышел указ Екатерины II, где предписывалось «для лучшего распространения в России наук вести лекции на всех трёх факультетах природными россиянами на российском языке...».
Между тем, так уж сложились обстоятельства, что М.В. Ломоносов не только не присутствовал на открытии университета, но вообще ни разу так и не посетил своё детище. Однако с изрядным вниманием наблюдал из столичного Петербурга за его становлением, да и получал от этого какую-то пользу. В 1757 году покровитель Ломоносова И.И. Шувалов содействовал изданию его «сочинений» (с портретом автора), и напечатаны были эти труды в Москве, в недавно учреждённой университетской типографии! А в 1759 году состоялась поездка в Петербург тогдашнего директора университета И.И. Мелиссино вместе с лучшими учениками университетской гимназии, среди которых был будущий писатель и драматург Денис Фонвизин. Эту делегацию принял в своём особняке И.И. Шувалов, куда был приглашён, естественно, и Ломоносов. Здесь он смог побеседовать с учениками, узнать о том, как их учат...
Во времена Ломоносова университет находился в ведении Правительствующего сената, а с 1804 года (и до 1917-го) он именовался уже Императорским Московским университетом и его выборный ректор, согласно принятому уставу, утверждался только императором.
Это любопытно
Говорят, что Ломоносов и его покровитель Иван Иванович Шувалов в своём стремлении основать в Москве университет расходились только в сроках: Ломоносов торопил своего патрона, а тот всё тянул, тянул... И делал это Шувалов неспроста: уж больно ему хотелось, чтобы царский указ вышел в день именин его матушки Татьяны. Так и получилось: указ императрица Елизавета Петровна подписала в день великомученицы Татианы (по новому стилю эта дата приходится на 25 января), что позволило Ивану Ивановичу вечером того же дня поздравить именинницу словами: «Дарую вас, матушка, университетом!» Так Татьянин день и стал с той поры днём рождения Московского университета, а в наше время и вообще — студенческим праздником всей страны.
Источник: Ломоносов и время //Детская энциклопедия (ДЭ).-2011.- №10.- С.46-51.
См. также:
Михаил Васильевич Ломоносов: биография. – Режим доступа: http://www.biografguru.ru/about/lomonosov/?q=905
Биография Михаила Ломоносова. – Режим доступа: http://biografix.ru/biografii/uchenye/18-biografiya-mihaila-lomonosova.html
Михаил Васильевич Ломоносов: биография. – Режим доступа: http://to-name.ru/biography/mihail-lomonosov.htm