АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ
КРУТОГОРОВ Юрий Абрамович
В книге описывается жизнь Александра Невского, знаменитого русского полководца. Удивительной была судьба князя Александра Невского, который в первую половину жизни защищал русский народ в сражениях, а затем удерживал ее от войн с монголо-татарами благодаря дипломатическому таланту.
Отрочество и юность Александр в основном провел в Новгороде. В 16 лет он стал самостоятельным новгородским князем-правителем. Это то время, когда на Русь из монгольских степей двинулось огромное войско под предводительством хана Батыя. Монголо-татары разорили множество городов русских, но Великому Новгороду повезло - Батый не дошел до него около 100 км и отвернул на юг.
Чуть позже Александр встал во главе войска, защитившего Русь от двух нашествий крестоносцев. Он одержал победы, разбив шведских рыцарей на реке Неве и немецких рыцарей-тевтонцев на Чудском озере.
Обо всех этих событиях подробно рассказано в книге.
Во время Великой Отечественной войны в 1942 был учрежден орден Александра Невского, которым награждались командиры за отвагу.
Повесть состоит из трёх разделов, описывающих разные периоды жизни знаменитого русского князя, который спасал Русь от врагов не только воинской доблестью, но и мудрым смирением: «Уроки жизни»; «Побеждая, а непобедим»; «Под ярмом татаро-монголов». В книге хорошо показаны реалии того времени, которые позволят читателю младшего и среднего школьного возраста лучше понять жизнь русского народа XIII века.
На этой странице представлены фрагменты из повести, полностью книгу вы можете прочитать, взяв её в библиотеке.
УРОКИ ЖИЗНИ
В душе нашей три силы (краткий пересказ)
Канун Вознесения Господня. В этот день, по уверению стариков, разверзается небо, и оттуда по лесенке сходят ангелы.
В полдень праздничного одетого княжича Александра отец князь Ярослав Всеволодович повёл под своды Рождественского собора, где епископ свершил обряд «пострига во мужи». Локоны мальчика пали на майоликовые плиты пола. Его опоясали мечом. Отныне детство завершалось; малый «муж» вручался на воспитание боярину, великому грамотею, Феодору Данилычу, и воину с ратным именем — Ратмир.
Во время учения епископ напутствовал:
— Княжич, познавая грамоту, ведай: душа наша создана дуновением Божиим. Три силы в ней: разум, чувство, воля.
Аист — добрая птица (краткий пересказ)
Постигает Александр азы грамотности. До блеска выструганная липовая доска — все буквицы азбуки на ней выструганы. Буквицы складывались в слога, слога — в слова, слова в строки иноземной книжки с нерусским названием «ФИЗИОЛОГ» — обо всем, что есть на земле замечательного и приметного. Александр читал в разбивку:
— Слав-ней-шая пти-ца — го-лубка. Раз-ли-ча-ют бе-лую и чер-ную го-луб-ку. Кор-мят они птен-цов по го-лу-би-но-му. Не мо-гут птенцы взлететь, по-ка го-луб-ка не подаст пи-щи.
А еще на уроках на чистых, хорошо высушенных листах бересты, содранных с берёз, рисовал Александр голубей и аистов. А ещё воронье, как одна стая на другую налетает. Это были его первые боевые схемы.
Ну и, конечно, арифметика. Наука эта так постигалась. На той же бересте рисовались смешные фигурки с поднятыми ручками и растопыренными пальцами. Один человечек берестяной показывал пять перстов, другой — растопыривал три. Сколько?
А теперь прочитайте отрывки из книг, которые читал в детстве князь Александр:
***
СТРОКИ ИЗ МУДРЫХ КНИГ «ПЧЕЛА» И «ФИЗИОЛОГ»,
ПО КОТОРЫМ В ДЕТСТВЕ УЧИЛСЯ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ
ПЧЕЛА: «Пожелай жить так, чтобы более сильные тебя не обидели, а ты не обижал слабых».
ФИЗИОЛОГ: «Ласточкино гнездо в пустыне на распутье. Когда ослепнет один из птенцов её, она отправляется в пустыню и приносит травы, кладёт их на очи его. И он прозревает».
ПЧЕЛА: «Умоляемый дружиною ночью напасть на врага, Александр Македонский сказал: «Не царского мужества такая победа».
ФИЗИОЛОГ: «Когда змея идёт пить воду, то свой яд в гнезде своём оставляет, чтобы не отравить пьющих после неё. Так и ты, человек, когда идёшь в церковь святую, всякую злобу оставь дома».
ПЧЕЛА: «Кто ставит другу своему силки, тот сам попадёт в них ногою. Не покидай друга старого, ибо новый не будет ему подобен».
ФИЗИОЛОГ: «Если человек защищён верою, то всякая змея убежит от него. Люди, будьте мудры, как змеи, и чисты как голуби».
ПЧЕЛА: «Блажен муж, имеющий жизнь высокую, ум же – смиренный».
Миша, Савва, Яша, Збыслав (краткое содержание)
А тем временем княжичу полагалось иметь свою собственную дружину отроков. Были юноши, которых больше других любил княжич.
Збыслав… В свои четырнадцать лет валил с ног силачей постарше себя.
Миша помнил множество заговоров и оберегов.
Савва с малолетства скоморошничал.
А Яша — из псарей. Его на ловы-охоты сам князь Ярослав брал.
Малую дружину отроков учил Ратмир, боец закаленный, многажды раненый, искусный стрелок. Ему обязан Александр умением ездить верхом на коне, стрелять из лука, запускать в цель копье.
Становися, силушка, на темный лес (краткое содержание)
Семейство князя Ярослава очень любили музыку, поэтому часто на княжеский двор являлись гусляры, поодиночке, а то и толпой. Пели песни и для княжича:
Кто из нас горазд стрелять из лука каленого?
Прострелить бы стрелочку каленую,
Чтоб прокатилась стрелочка каленая
На две стороны, весом равна.
И попала бы в колечко серебряное.
Быстро летит детство, вот и Александр подрос. И жизнь его меняется. Отца позвали княжить в сам Господин Великий Новгород. Честь великая!
Господин Великий Новгород
Город блистал золочеными маковками, веселил глаз расписными хоромами бояр, прочной бревенчатой кладкой «житьих людей» — простого люда. Улицы уложены лесинами.
Всего поразительнее пристань на многоводном Волхове. Разные суда, многоязычная речь: купцы немецкой Ганзы, шведы, гости восточных стран.
Торжище возле Кремля — сплошное многоцветье. Точно радуга отдала все свои цвета товарам. Багрецом пылают краски персидских ковров и одеяний! Оранжевая, с припеком, глиняная посуда, горшки, блюда, чашки. Валы светло-желтого верблюжьего сукна из «Бухарин». Зеленые горы арбузов с волжских бахчей. Голубизна песцовых мехов, синева лент, шелковых материй, сотни всяких изделий из фиолетового уральского камня...
Гости из разных стран мира пришли с товарами поклониться Господину Великому Новгороду!
Князю с семейством, дружиной, дворней отведено место чуть поодаль от города, на окраине. Не в Кремле, не рядом с пятикупольным, несравненной красоты собором Святой Софии. Зачем же так? Не без намека. Приглашенному князю заранее давалось понять, чтобы не заносился, не понимал о себе высоко, чтобы помнил: в Новгороде, городе-республике, власть принадлежит вече, сходкам граждан всех сословий, от простых «житьих людей» до посадника, от купечества до боярства.
Такой обычай повелся с той поры, когда великий князь Ярослав Мудрый за некие заслуги пожаловал Новгороду грамоту «О вольности в князьях». Согласно грамоте, новгородцы имели право, согласно собственному хотению и разумению, приискивать князя. Кто более люб, кто милее. Словно с волшебным зеркальцем советовались. Да любовь к облюбованному правителю, увы, отличалась непостоянством. Чуть что не так — «вот тебе, князь, путь». Прогоняли. За последние годы в Новгороде перебывало... шестьдесят князей! То к сердцу прижимали, то вдогонку плевали.
Не положено князь живет...
Несмотря на своенравный характер новгородцев, никто из князей не отказывался от приглашения воссесть на почетное кресло.
Ярослава Всеволодовича знали как хорошего воина и просили отогнать недругов из ливонских земель: те зарились на русские земли.
Дружина скоро поднялась в поход. Князь оправдал надежды новгородцев. Неприятель разбит, взято много пленных. Ярослава Всеволодовича встречали как героя. Господин Великий Новгород умел чествовать победителей. Княжич, понятно, гордился батюшкой. Жаль, что с собой не взял, так охота пустить каленую стрелу в того, кто покушается на русскую землю. А от батюшки только и слышишь: «Погоди, сынок, и на твою долю достанется».
- Кто наш больший враг?
- Больший? Тот, кто веру хочет поменять.
Так шло время и, конечно, случилось то, что должно было случиться: между князем и гражданами города-республики черная кошка пробежала. На вечевой сходке судят злоумышленника. Вина его не очень-то и доказана, но шумный глас сходки напоминает набат вечевого колокола: «С моста его, в Волхов!» У князя иное мнение: «Не торопитесь, резону нету». Или такое: слух дошел, что князь для своей дружины захватил больше покосов, чем надо. Опять ор на вечевом собрании:
- Не положено живет князь! Долой!
- Воля ваша, — гневается Ярослав Всеволодович и удаляется с обидой в отчий Переяславль-Залесский.
Вдруг на порубежных полях снова враг. Мчатся послы вдогонку князю: «Челом бьем, винимся».
Что зло держать на гордецов? Возвращался.
И такие ссоры-замирения продолжались не раз. Покидая Новгород, Ярослав всякий раз оставлял за себя сына.
Надо сказать, новгородцы полюбили Александра, хотя ой как неверна их любовь. Все же город принял княжича, одарил лаской.
И Александр сроднился с Новгородом, с его кремлем, окраинами, пятью посадами-концами. Каждый конец гордо заявлял о своем занятии: Гончарный, Плотницкий, Щитной, Молотково, Кожевники. Работный город, на всякое ремесло мастак.
Над Новгородом, на сияющей высоте, парил медный голубь. Когда возводили собор Св. Софии, из Византии, по преданию, приехали живописцы. Стали в своде писать Иисуса с рукой благословляющей, слышат глас: «Не пишите с рукой. Разожму пальцы — беды не оберетесь». Тогда во спасение решили увенчать крест центральной главы собора фигуркой голубя: все ж голубок с неба спустился, когда Христа крестили.
Помнил княжич из «Физиолога»: «Голубка пищу подает птенцам, спасает гнездо». Как ведь просто все, а? Князь в княжестве своем — тот же голубь-кормилец, спаситель...
Душа ли моя масленица (краткое содержание)
Самый развесёлый праздник на Руси – масленица. Александр очень ждал этих дней. Сани обиты цветным лубом, кузовок расписан сказочно. На княжиче новенький кафтан-опашень, отороченный по вороту к низу горностаевый мехом, лазоревые сапожки. Каковы сани, таковы и сами. И-эх, пошла тройка по всем пяти новгородским концам! И друзья рядышком, верховые — Миша, Савва, Яша, Збыслав. До конца дней княжич Александр будет с ними жить неразлучно.
Горе установилося велико (краткое содержание)
Новгород впал в бедность. Погибли из-за ранних морозов хлебные поля. Трудно пришлось новгородцам, об этом свидетельствуют летописи: от голода люди ели мох, сосновую кору. Ради куска хлеба продавали детей в рабство.
В этот год Александр оставался в Новгороде вместо отца. В лихие дни проявился характер княжича. Он раскрыл все княжьи амбары, бесплатно раздавал нищим, детям, вдовам, монастырям провизию, хотя сам отказывал себе в куске хлеба.
Помощь оказали и ганзейские купцы, которые привезли в город пшеницу, рожь, другое зерно.
Но всегда есть люди, которые желают утвердить свои порядки и нравы, свою веру и свои обычаи.
И вот уже гуляет по свету постановление Римского папы: «Не с хлебом идти к русским-еретикам, но с крестом и мечом, ибо придерживаются православия греческого».
В самом начале XIII века рыцари-меченосцы подошли близко к землям Новгородского княжества: обратить людей в «латинство», в веру католическую...
С крестом и мечом (краткое содержание)
Рыцари-меченосцы – самый могучий рыцарский орден. Они считали, что латинская самая правильная вера, она должна господствовать в мире, ей должны поклоняться народы, в том числе и славяне.
Объединились меченосцы с Тевтонским орденом. Теперь Руси грозил единый орден — Ливонский. Папские постановления звали идти на русских не только Ливонский орден, но и шведских крестоносцев: «Воистину, если бы земля, звезды поднялись против еретиков, каковыми являются русичи, и истребили бы их, невзирая на возраст и пол, это было бы достойной карой. Пощадить их можно, если примут католичество».
Княжичу исполнилось шестнадцать лет. Близилось событие в его жизни — самое ответственное и счастливое.
Да будет меч твоим защитником! (краткое содержание)
А тем временем новгородский епископ благословил Александра на престол.
«Посажение на стол» Александра — так назывался в те времена престол — случилось после того, как Ярослава призвали на великое княжение в Киев, что было верхом желаний всех русских князей. Первый среди равных, равный среди первых — вот что такое быть великим киевским князем. Новгородское вече сразу решило, кто станет владетелем после Ярослава Всеволодовича. Молодой летописец сравнивает Александра с такими библейскими героями, как Иосиф Прекрасный, Самсон Могучий! Летописец захлебывается от восторга, когда голос князя уподобил «гласу трубы». Вот так виделся и слышался новгородскому люду новый князь. Александру вручили знаки власти: бунчук с красным лошадиным хвостом, щит, оружие, доспехи.
На небе солнце и в тереме солнце (краткое содержание)
Над Русью сгущались тучи, а в Новгороде – покой и умиротворение.
Князь Александр сыграл свадьбу, его избранницу тоже звали Александрой. Четырёх сыновей подарила ему любимая жена. Первый – Васенька – любимец, наследник. Верил Александр, что старший сын пойдёт по пути отца. Но немало горя принесёт Вася отцу.
***
ВАСИЛИЙ (1240-1271) – старший сын Александра Невского. О нём известно, что уже в тринадцать лет во главе дружины разгромил литовцев.
Позже был в Новгороде князем. Во время татаро-монгольского ига в городе образовалось две партии. Одна стояла на стороне Александра Невского, который всячески сдерживал варваров от нового нашествия и призывал платить хану подати. Другая партия – возражала против этого.
Позже стало известно, что татары наложили на новгородцев большую дань – «десятину», десятую часть всех доходов. Невский понимал, что с этим нужно согласиться во избежание полного разгрома Новгорода. Сын не согласился с отцом. Опасаясь его гнева, бежал, был схвачен, заключён под стражу. Отец лишил сына княжеского правления. Прожил Василий чуть больше тридцати лет. Потомства не оставил. Жаль, что так нескладно сложилась его судьба. Мальчишкой громил врага из Литвы, а позже восстал против отца и умер в забвении.
Вдруг с земель, что южнее Новгорода потянулись тысячи несчастных людей. Таурмены напали на Русь. Таурмены, так татар называли. Орда несла с собой плач, печаль, гибель, пожары, смерть.
«ПОБЕЖДАЯ, А НЕПОБЕДИМ»
Без креста и без могилы лежали убитые
Вождь монголов и татар хан Темучин разделил между родичами не больше не меньше, всю землю на несколько частей. «Испить горькое и сладкое» — так он называл будущие походы и раздел мира. Видно, чувствовал себя верховным властелином, подобным Верховному существу на небесах, которому поклоняются люди.
И все пали ниц перед Темучином. Горе тому, кто выступит против. Один родич нашелся. С тех пор перед шатром татаро-монгольского вождя на камне покоился в серебряной оправе череп ослушника. В назидание всем! Урок неразумным!
Племяннику Батыю выпало идти в пространства, где живут русичи, их же зовут еще «улусами».
— Ты станешь владыкой многих племен, — предсказал Темучин. — Сил у тебя хватит.
И верно: сил было предостаточно. Батый с трехсоттысячной ордой направился к Волге, ее низовьям, середине и верховьям. Дикое несметное воинство по своей разрушительной, все испепеляющей мощи напоминало огнедышащую лаву, исторгнутую из вулкана. Где прошел Батый, там ничего не оставалось: только пепелища, развалины, могилы. Пощады не знали ни старые, ни малые. Для азиатских варваров человеческая жизнь ничего не значила.
Что же Русь? Рязань, Владимир, Ярославль, Суздаль? Именно на эти города и принадлежащие им земли Батый нацелил полчища варваров. Соединили князья свои полки? Нет! Такая печальная истина — не знали князья между собой согласия: ссоры, зависть, междоусобица. Все договориться не могли: кто старше, главнее, кому сидеть на великокняжеском киевском престоле? Кровным родством связаны, а вели себя ровно чужие. И до нашествия татаро-монголов от такой вражды ничего путного не получалось. Теперь же вовсе для Руси обернулось непереносимым бедствием. Скорбел народ устами бродячих певцов:
От усобиц княжьих — гибель на Руси.
Братья спорят: то мое и это мое.
Злой раздор из малых ссор заводят,
На себя куют крамолы свои.
Крамола, смута, измена. Так что, если правду говорить, князья не себе изменили, а Руси.
Батый подошел к Рязани. Пять дней отбивались горожане, благо хорошо сложенные каменные стены помогали. Батый ввел в действие стенобитные орудия, позаимствованные у китайцев. стены щебнем рассыпались. Татары ворвались в город. Почти все население перебили, дома сожгли. Соседним бы правителям поспешить на помощь? Ничего подобного! О собственном спасении заботились. Лишь рязанский воеводa Евпатий Коловрат, бывший в те дни в другом месте, поспешил на выручку родному городу. Числилось в его полку две тысячи воинов. Сеча недолгой оказалась. Почти все две тысячи полегли за поле, а оставшихся в живых привели к хану.
- Не мертвецы ли поднялись против нас? — удивился Батый.
- Русские мы. И мертвые — русские.
И этих Батый не пощадил.
Варвары уничтожили Суздаль. Сотни жителей Владимира затворились в храме, молились. Татары подожгли церковь вместе с находящимися там людьми.
Дмитров, Юрьев-Польский, Москва, еще недавно построенные Юрием Долгоруким, подверглись разорению. Татары ворвались в древний Ярославль: был город — остались развалины.
Какое несчастье, что на земле существует (и до сих пор) две людские породы: одни строят, иным нет большей радости, чем разрушать, убивать, сеять рознь.
Орда держала путь на северо-запад, к Господину Великому Новгороду. Князь Александр Ярославич спешно строил укрепления, ставил заставы, собирал ополчение, хотя и понимал, что продержаться долго не удастся. Участь городов «низа» Руси была известна.
Вот уже Батый в Торжке; до Новгорода менее двухсот километров. Случилось невероятное. Батый развернулся и пошел к югу, к Днепру.
Долгий был спор, отчего татары не взяли Новгород?
Не станем решать за историков. Великое счастье, что так вышло, и Господин Великий Новгород избежал горестной судьбы Рязани, Суздаля, Москвы, Владимира.
Зимой 1240 года полчища азиатских варваров переправились через Днепр, ворвались в Киев. Сам Батый не мог налюбоваться на древнюю русскую столицу красоты неописуемой. А, налюбовавшись, приказал уничтожить город. Стенобитные орудия крушили что ни попадя. Людей топили в Днепре.
Жгли монастыри. За всю свою историю Киев не знал такого варварства. Случайно уцелевший в одной из пещер монах-летописец в своем предсмертном послании известил мир: «Древний Киев исчез навеки».
Упиваясь могуществом, Батый испил из чаши войны горькое и сладкое.
За исключением Новгородского княжества, страна была обескровлена. Темная ночь опустилась на Русь.
Ни младенца, ни старца в живых не осталося.
Плакать некому было и не по ком.
Подо льдом и под снегом померзлые
На траве-ковыле обнажены, терзаемы
И зверями, и птицами хищными.
Без креста и могилы лежали убитые.
Вот донесшийся до наших дней горький плач древних певцов.
НОВГОРОДСКОЕ ВОЙСКО
Каждый город имел обязательно своё войско, ратных людей. Воины назывались часто мечниками или дружиной. Ратные люди отлично владели саблей, мечом, булавой, замечательно стреляли из лука. Это было войско регулярное.
Существовало и ополчение, созываемое во дни опасности. Простые граждане, сельчане вооружались исключительно для войны или междоусобиц. Сельские жители обязаны были давать князю лошадей.
После похода оружие отбиралось и хранилось в специальных складах до следующего раза. Так что в обычные дни не увидишь в городе вооружённого человека.
Войско разделялось на полки, конные и пехотные. Пехота состояла из копейщиков и стрелков. Первыми в сражение всегда вступали стрелки из луков.
В войске княжества насчитывалось не более 10-20 тысяч человек. Что мог сделать тот или иной князь против полумиллионной татаро-монгольской орды? Если бы князья соединились, стояли плечом к плечу! Но, увы, не существовало между ними согласия.
Ульф Фаси готовится в поход (краткое содержание)
Сколько же горя выпало на Русь в первую половину XIII века! Нашествие азиатских варваров с востока — и вдруг посягательство с Запада. Папа Римский Григорий IX воспользовался тем, что Русь опустошена, смята татарами. Новое постановление (булла) папы призывало шведских и немецких рыцарей на Новгород с крестом и мечом: крестом обращать русичей в латинскую веру, мечом — убивать тех, кто до конца стоит за православие.
И первым готовился к вторжению на новгородские земли шведский герцог Ульф Фаси. Сто судов-шнеков под одним или двумя парусами принимали на борт рыцарей, викингов-завоевателей. Герцог считал, что главное – внезапность, она определяет победу. Застать князя Александра врасплох. Ему двадцать лет. Ни в одном сражении, в отличие от отца, не принимал участия. Где тягаться с рыцарями, одинаково побеждавшими на море и суше? И крепость, которую нужно завоевать вначале, герцог выбрал – Ладога. Оттуда прямой путь к Новгороду, который должен стать на колени перед новыми завоевателями.
Стража Пелгусия (краткое содержание)
Не догадывался Ульф Фаси, что на островках, прилегающих к дельте Невы, издавна проживал народ чудского племени: ижоряне. А начальником «морской стражи» служил Пелгусий: глаза и уши князя.
На рассвете 7 июля 1240 года увидели ижоряне многочисленные суда викингов: шнеки. Шли они на остров Котлин. Помчался Пелгусий в Новгород, ни минуты передышки. На другой день разбудил новгородцев тревожный звон колоколов.
Князь вышел на площадь. Народ ждал его. Ждала дружина. Ждало ополчение из крестьян, купцов, ремесленников — всех, кого называли «житьими людьми».
Александр обратился к ним:
— Братья! Не убоимся множества врагов. Они хотят взять нашу землю, нас обратить в свою латинскую веру. Не убоимся шведов. Не в силе Бог, но в правде.
Отборные конники, пешие ополченцы пошли на Ладогу, без обозов, с короткими привалами и ночлегами. Оттуда — к Неве.
А тем временем воинство Ульфа Фаси пришвартовалось к берегам Невы. Флотилия викингов отправилась вверх по реке, но встречное течение было сильным, и Ульф бесился – черепашья скорость. Вскоре пришлось викингам сделать стоянку в укромном месте, где речка Ижора впадала в Неву. А впереди острые пороги. Невезенье! Ведь шведские шнеки приспособлены к морскому, а не к речному плаванью. И всё-таки герцог надеялся на удачу!
«Побеждая, а непобедим»
Миша, Яша, Збыслав, Савва неотлучно были рядом с Александром Ярославичем. Вместе определяли движение войска, формировали отряды. Первый их боевой наставник Ратмир отлично разбирался в местности. Князь высоко ценил его советы, как, с какой стороны незаметно подойти к вражескому лагерю. Исправно действовала разведка ижорянина Пелгусия!
Как замышлялось в Новгороде, так и сладилось. Идущие двумя колоннами конники и пехотинцы встретились возле впадения крошечной речушки Тосны в Неву. На этом пространстве Нева изгибалась полукольцом и между «коленами» простирался плес, открытый всём ветрам и взорам. Идти берегом Невы — открыться шведам.
Ратмир предложил обойти лагерь крестоносцев: идти бережком Тосны к непроходимым лесным чащам. Дальше войско поведет Пелгусий, знакомый со всеми тропками-дорожками.
- Лошади пройдут?
- Да, княже. Я готов поручиться, что пройдут.
Идти трудно. Заросли царапали лошадиные морды. Обходили густой бурелом. Наконец выбрались на обширную поляну; до стана неприятеля оставалось менее десяти километров. Один стремительный бросок, и новгородцы ударят по лагерю с той стороны, откуда шведы ждать не ждут.
Погода улучшилась. Ветер поднял воду. Ульф Фаси готовился идти наперекор волне; пороги становились менее опасными для судов.
А в шатре Александра Ярославича последние приготовления. Изучено построение шведов. В первой линии лучники. За ними — тяжеловооруженная пехота. В разгар боя вступает на рысях конница.
Такова позиция рыцарей, когда они сталкиваются лицом к лицу с противником. Но как поведут себя сейчас?
Лазутчики показали, где стоят суда, где шатры военачальников, где златоверхий шатер самого ярла Ульфа Фаси.
- Атаку начнем в полдень! — объявляет князь.
- Не ночью ли? — предлагает кто-то из воевод.
- Не царского мужества такая победа.
Тем временем воины Пелгусия, найдя удобное место, тихонько переправились на противоположный берег Невы встретить шведов, если те попытаются спасаться на лодках.
Жаркий день 15 июля. Солнце в зените. К лагерю подошли, соблюдая все время предельную осторожность, в полной тишине.
Время, выбранное для атаки, еще потому удачно, что в этот час в лагере обед, кони пасутся на лугу, в полуверсте.
Лазутчики Пелгусия доставали самые свежие данные о размещении рыцарского воинства. И в соответствии с этим Александр поделил полки на три ударные силы.
Конница ворвется в центр вражеского стана, тем самым разделит рыцарские позиции пополам. Ополченцы — лучники и копьеносцы — обрушатся на правый фланг. Легкая часть пехоты вклинится в левый фланг и отрежет отход рыцарей к судам.
Два месяца назад исполнилось двадцать лет. Редко, кто в такие годы владеет полководческим даром, умением оценить и предвидеть ход битвы. (Разве Александр Македонский — он тоже в 20 лет одерживал победы над персами. Не в честь ли него был назван сын князя Ярослава Всеволодовича?).
Когда переполошенные шведы увидели русичей и протрубили сигнал тревоги, было поздно. Кони паслись вдали. Шведы не успели облачиться в доспехи. О каком привычном боевом порядке могла идти речь? Но даже в разрозненном виде войско королевских рыцарей билось отчаянно, показывая необычайную смелость. Некоторые викинги так владели мечами и саблями, что новгородцы отступили. В какой-то момент было неясно, чья возьмет. Александр догадался, что следует предпринять, причем немедленно. Он видел стоящего у шатра ярла Ульфа Фаси, окруженного оруженосцами.
Как в горне, в сияющей поверхности бронзового щита плавились солнечные лучи. Александр выдвинул вперед щит, крепко прижал к боку многогранное копье с удлиненным острием. Пошел! Александр дал шпоры. Буланый рванулся вперед. Мощно, неостановимо, напрямик к золотоверхому шатру шведского полководца. Ярл, рыцарь не трусливого десятка, увидел русского князя и на коне понесся навстречу. Вот две конские морды рядом; Ульф рассек мечом воздух, но буланый конь Александра поднялся на дыбы. Удар не достиг цели. И тогда с высоты вздыбленного коня, встав на стременах, Александр бросил копье на ярла. Острие угодило в смотровую щель опущенного забрала. Страшный удар свалил ярла с седла. Из его шлема хлынула кровь, ручейки ее растеклись по серебристым латам. Подоспели оруженосцы, подхватили Ульфа, понесли в сторонку от сечи. Русского князя окружили.
На помощь ему бросился Ратмир. Меч его действовал с ослепительной быстротой молнии. Но вдруг щит выпал из рук доблестного воина, учителя Александра. Ратмир пал головой на гриву лошади. Ремешок, соединяющий затылок шлема с наспинными латами расстегнулся, и каленая стрела попала бойцу в шею. Кажется, помочь Ратмиру было нельзя.
Силач Збыслав, друг детства и юности, по трапу вбежал на один из шнеков, перерубил канаты парусов, размахивая булавой, бил корабельщиков. Савва и Миша обошли сторонкой пригорок, на котором высился златоверхий шатер ярла, подрубили его стяги. Шатер с развевающимся на флагштоке шведским штандартом беспомощно рухнул, накрыв находящихся под его покровом рыцарских командиров.
— Сгинуть вам в преисподней! — Миша не забыл свои детские заговоры.
Шведское войско, оставшееся без предводителя, не осененное боевым штандартом — знаменем, начало отступать к воде, к стоящим на якорях шнекам. Збыславу, между тем, удалось уничтожить еще два судна.
Победный клич русичей взметнулся над плесом.
Но сражение еще продолжалось.
Шведы бились до последнего, кое-кто из них на легких лодчонках переправился на другой берег, чтобы там собраться с силами. Напрасные ожидания! Тут королевских рыцарей поджидали ижоряне Пелгусия.
Никогда шведы не знали подобного поражения. Оно оказалось сокрушительным.
Ульф Фаси попросил пощады.
Александр оказался истинным рыцарем чести; приказал не добивать остатки шведского воинства, дал рыцарям возможность захоронить павших товарищей в братской могиле.
Утром весьма потрепанные остатки флотилии двинулись к устью Невы и скоро с позором вернулись в Стокгольм. Неизвестно, встречал ли побежденных король Эрик Эриксон. Да и какими словами мог он, по прозвищу «картавый», утешить своего ярла Ульфа Фаси?
Надолго шведы забудут проторенную дорожку на Русь.
Пройдет немного времени, и князю Александру Ярославичу народ даст славное имя — Невский. И монах в своем рукописании восхитится им старинным слогом: «ПОБЕЖДАЯ, А НЕПОБЕДИМ».
Так будет и впредь. И не только в предстоящих битвах. Но и в жизни, где защищаться от врагов нужно мудростью и терпением, а не только враждой и злобой.
Гордым быть — глупым слыть (краткое содержание)
Прошло немного времени, и своевольные новгородцы забыли о заслугах своего молодого князя, возроптали против Александра Ярославича. К боярам, «золотым поясам», присоединились купцы, ремесленники, «житьи люди». И вот уже вече выкрикивает: «Другого князя надобно!»
Александр Ярославич покидает Новгород со своей дружиной, возвращается в отчий Переяславль-Залесский.
А на горизонте другая угроза! Объединённые тевтонские рыцари и меченосцы идут выполнять папскую буллу: поработить русскую церковь, крестить новгородцев по католическому обряду, словом, поменять еретическую, по мнению Рима, веру, на более близкую западу и папе. До зубов вооружённые воины нигде не встретили сопротивления на псковской земле. Захвачен древний Изборск. Покорилась Луга. Пала крепость Копорье.
Рыцари Ливонского ордена вели себя самым жестоким образом: убивали сельских жителей, молодых и крепких мужей отправляли на родину, в рабство, уничтожали скот, орудия земледелия. «Не на чем пахать было. Вопль раздавался по всей земле», — отчаивался летописец. Тысячи псковичей бежали в Новгород.
Что делать новгородцам, кто сможет противостоять захватчикам, стремительно приближающимся к городу? Вот тут-то и поняли вчерашние крикуны, что гордым быть – глупым слыть. Уже видны крепкие латы и рогатые шлемы ливонцев. Поскакали посыльные в Переяславль-Залесский, к князю Александру умолять вернуться. Не держал князь зла на новгородцев, да и вражеское войско совсем недалеко. И вот уже выстроена дружина по четыре коня в ряд. Подняты стяги с изображением Христа. Трубы позвали в новый поход!
Ледовое побоище
О, Александр Ярославич знал, что Ливонский орден, не в пример хвастливым шведам, куда опаснее и мощнее. Новгородских бойцов намного меньше. Отца, великого князя Ярослава, надо просить о помощи. Не откажет батюшка, быть того не может. И верно: скоро из Суздаля прибыл полк во главе с младшим братом Андреем Ярославичем. Нечастый случай братского единения в ту годину!
Андрей на год младше. Так же плечист, росл, синеглаз, как и Александр. Рвется в бой, безоглядно смел, порывист. Как не восхититься такой молодецкой удалью? Но что пристало рядовому ратнику, то не красит князя-воителя. Его не лихость должна отличать, но обдуманность каждого шага. За ним люди, их жизни, их семьи.
Новгородское, усиленное суздальцами, войско пошло к Пскову, который управлялся немецкими наместниками. Чувствовали они себя, как дома. Некоторые бояре-предатели им охотно прислуживали.
На первых порах завоевания легко давались. Верилось: так будет и впредь. Новгородское княжество уже было разделено договором между посланником Рима, епископом Генрихом, и магистром Ливонского ордена. Ливонцам — Псков и Новгород. Латышам, литовцам, эстам — прилегающие к ним территории. Рим получает «десятину» — десятую часть всех доходов от ремесел, торговли, занятий сельским трудом. Конечно, русские не сразу поменяют свою веру на католическую, но капля камень точит; наверное, эти слова на латыни звучат по-другому.
Если посмотреть на карту, Руси уже не существовало. Роковой час, когда судьба отечества, народа, веры висела на волоске.
Совсем недавно немцы нисколько не сомневались, что без особых усилий возьмут Новгород. Как часто и в более поздние века западных завоевателей подводила такая спесивая самонадеянность.
То, что Александр вернулся на прежнее место, лишь ускорило подготовку к наступлению.
Князь со своими сподвижниками на военном совете обдумывал, где ловчее дать ливонцам бой. Устроить ловушку, как в сече на Неве. Обвести вокруг пальца, заставить покрутиться — на это русские весьма способны.
Брат Андрей, буйная головушка, предлагал грудью идти на врага и не прибегать ни к каким хитростям. Так по-разному смотрели братья на предстоящую битву. И сегодня можно сказать: счастье, что полками распоряжался Александр. Не отчаянная лихость, но трезвый расчет, мудрость решают исход сражения.
Вот первый искусный маневр. Вперед выслана легкая кавалерия. Немцы набросились на нее всей своей мощью. Недолгий бой принес им победу. Отступившие конники поскакали в сторону Чудского озера. Какое торжество царило в стане Ливонского ордена! Невский разбит, бежит. Эта ошибка дорого стоила крестоносцам: передовой отряд новгородцев они всерьез приняли за все войско. И удивились, когда вдали, у озерной глади, показались целехонькие разъезды русских.
Александр Ярославич рассчитал все верно. Вот то место, которое он сам выбрал для битвы. Чудское озеро. Протока Узень, соединяющая два озера: Чудское и Псковское. И толщина льда всюду прощупана.
С высоты огромного валуна, названного Вороньим камнем, хорошо обозревалась местность. Лесистый южный и восточный берег. Насколько хватал глаз, зеркально сиял лед. У берега он промерз до дна; чуть подальше апрель уже сделал свое дело — утончил ледовую подушку.
Войско разделено на три части. Левый и правый фланги — в засаде, центр открыт врагу.
Крестоносцы двинулись вперед пугающей клинообразной колонной, строем, который назывался «свиньей». Войсковой клин, подобно древним фалангам Македонского, ощетинился копьями. Попробуй подступись!
Александр Ярославич торжествовал. План его удался. Именно сюда, в Узень, он и хотел заманить немцев. Пылкий, нетерпеливый Андрей требовал немедля пойти на «свинью», ввязаться в бой.
Нет! Надо ждать! Александр Ярославич в доспехах имел вид неприступный. Латы плотно прилегали к теплой одежде. Шлем был остроконечен, с неподвижным забралом, с выдвинутым носом. Кольчужные наушники прикрывали затылок и щеки. Мелкой вязью на шишаке были выгравированы слова: «Господи, помоги рабу твоему Александру».
Наступила самая тревожная минута: «свинья» врезалась в центр русских позиций, зазвенели мечи, топоры, скрестились копья.
Немцы одолели русских копейщиков и меченосцев. «Свинья» все ближе подходила к лесистому береговому откосу. Слышались возгласы, незнакомые, явно победные.
— Вот теперь пора! Андрей, иди на левый фланг.
Верному сподвижнику Збыславу князь поручил возглавить полк, находящийся справа от Вороньего камня.
Сам Александр Ярославич обошел «свинью» с тыла. Оба фланга одновременно, по сигналу трубы, ударили по рыцарям с боков.
Впереди непроходимый лес. В тылу с несколькими сотнями ратников Александр. По обе стороны — конники и легкая пехота. «Свинья» оказалась в западне. Стоны раненых, треск ломающихся копий, звон тяжелых обоюдоострых мечей. Лед окрасился кровью. Строй крестоносцев распался на мелкие группки.
Наконец, Невский разомкнул кольцо окружения, немцы бросились в ледяные просторы Чудского озера, в середку, где лед был слаб. Ледяная скорлупа ломалась под тяжестью тяжеловооруженных рыцарей. Шлемы их недолго держались на поверхности воды. Из ледяной каши неслись крики о помощи. Но кто же просил немцев приходить на новгородскую землю?
Чудское озеро, великий союзник Невского, поглотило большую часть ливон-цев. На дне его многие из них и завершили свою победную поступь.
Магистр ордена полагал, что новгородский князь, обрадованный победой, пойдет на Ливонию, к стенам Риги.
Но Александр Невский не покушался на чужие земли. Он вложил меч в ножны. Его ждал освобожденный Псков и Новгород.
Вскоре состоялась встреча с немецкими послами. Послы просили князя вернуть пленных, взятых у Вороньего камня.
«Орден обещает не вступать в пределы Новгородского княжества, не покушаться на церковь. От всего, что имели и взяли мечом, от всего отступаем».
Так на сей раз плачевно завершил свой поход на Русь орден дотоле непобедимых крестоносцев.
ПОД ЯРМОМ ТАТАРО-МОНГОЛОВ
Батый (краткое содержание)
Опустошив Русь, завоевав все земли от Дона до Днепра, Батый двинулся на запад: польские войска понесли жестокое поражение, разгромлена Моравия, венгерский король наголову разбит. Азиаты победоносно прошли Хорватию, Далмацию, Болгарию.
Давненько Европа не знала подобного потрясения. Орда все живое сметала на своем пути. Страны замерли в ужасе, хотя некоторые монархи судорожно готовили свои войска к отражению варваров. Впрочем, так никто и не дерзнул сопротивляться. Сейчас и не скажешь, где остановилось бы татарское нашествие, когда бы из далеких забайкальских степей не пришло сообщение, что умер великий хан Оготай. Батый поспешил домой выбирать нового вождя.
А спустя время Батый устроил постоянную ставку в нижнем течении Волги, в так называемой Ахтубе. Будучи кочевником по натуре, Батый постоянно менял свою столицу. Огромные стада перегонялись на другое место, тысячи повозок со скарбом, оружием, женами, детьми перемещались, куда хан ткнет пальцем. Властелин, кто ему слово поперек скажет?
Но, наконец, ставка укоренилась у местечка под названием Царев, и Батый назвал свой городок Сараем, что значит — Золотой дворец. Так и вся батыева орда отныне именовалась Золотой. В ее состав Батый включил все русские города и села.
Батый велел русским князьям являться в Сарай с подарками на поклон. Хан выдавал князьям ярлыки – грамоты на право княжения. Вот как об этом скажет летописец: «Склонили князья головы под ярмо варваров».
Одним из первых в Орду приехал отец Александра - Ярослав Всеволодович. Батый принял его милостиво. Он много слышал о Великом князе и его сыне. Батый отправил князя Ярослава в Монголию, к Великому хану. Тяжёлая поездка ждала князя. Обратно Ярослава Всеволодовича везли в гробу. Говорят, что сама ханша, супруга Великого хана, напоила его ядом.
К Батыю на поклон ездили не только русские князья, но и немало европейских монархов посылали свои посольства. Даже сам Папа Иннокентий IV отпрвил группу монахов с дружественным письмом.
Загордился хан. В 1246 году Батый прислал письмо новгородскому князю Александру: «Приезжай, Александр, ко мне в Сарай. Покажись, какой ты. Твой отец был у меня. Почему же сыну не показаться?»
Смирение во имя народа (краткое содержание)
Зовёт Александра самый жестокий на земле варвар, не знающий пощады. Как ему, Александру Невскому, князю Господина Великого Новгорода, победителю крестоносцев, чье имя гремит в Европе и знакомо каждому ребенку на Руси, склонить голову перед ним?
Все советуют князю идти в Сарай с оружием: и верные друзья Збыслав, Савва, Миша и Яша, и многие бояре. Трудный разговор состоялся у князя с епископом Криллом, который вскоре станет митрополитом. По мнению отца Кирилла другое время сейчас, время иных подвигов – не на поле боя, а подвигов духовных.
Вот что советует епископ Кирилл: «Сын мой, подумай, какие силы надо тебе иметь, чтобы пойти с мечом на невиданную рать татарскую. Разве есть на Руси такая мощь, что способна одолеть татарское страшное лихо? Подумай о женах, детях, стариках. Что станет с ними? Сколько прольется невинной крови!»
Смириться призывает святой отец. Смиренье — Богу угожденье, уму просвещенье, душе спасенье.
1249 год отмечен первой поездкой князя Александра в Сарай.
Избави меня от врагов моих, Боже!
Пустынны степи, где еще недавно проживали и кочевали половцы. Этих кочевников татары знать не желают. Одни проданы в рабство восточным халифам и султанам, другие бежали, третьи покоятся в насыпных курганах.
Пусты, безжизненны русские селения. Горький путь, страшный, точно в загробное царство. Какая мука видеть все это, не вырвать меч и не обратить его на татар, которые сопровождают Александра Ярославича.
Ближе к Волге — татарские станы. Кибитки, сотни телег, табуны лошадей, отары овец, верблюды.
Верховые всадники с гортанными голосами, удивленными и насмешливыми: «Улус, улус»!
В орде Александра Невского знают. Его имя вошло в татарские сказания — в образе богатыря. Татарские матери даже пугают им детей. Вот так иногда преображается слава.
На стоянках баскаки кормили княжеское посольство — назовем его так — просяным варевом, вареным мясом, поили кумысом.
Невский никак не показывал своих чувств к завоевателям. Хотя внешний вид их отталкивал: не умывались, не чистили котлы, в которых варили пищу. Грязные маслянистые волосы забрасывали косой за спину, шубы носили мехом вверх, что придавало их облику нечто звериное.
Жрецы (тут они звались камами) несколько раз на дню становились на колени, обращая лица к югу, где, по языческим поверьям, обитали души умерших, Чингисхана и его предков.
Камы подготовляли Александра к встрече с Батыем. Говорили через переводчиков об обычаях в Золотой орде. Татарин — язычник, он никогда не бросит в огонь ножик — грех! Язычник не посмеет умертвить птенца, пролить молоко, выплюнуть изо рта пищу. Грех, грех, грех! Убить же чужака, того же русича — улуса — ничем не карается: убийство — обычное действо. Особенно, если чужак не подчиняется законам, которые приняты в ханстве.
И поведали историю. Она должна стать поучительной для новгородского князя.
Прибыл однажды в ставку к Батыю черниговец Михаил Всеволодович.
— Для изъявления преданности! — особо и не без горделивой улыбки сказали жрецы. Михаилу велели поклониться кумирам, огню, духу Чингисхана. Черниговский князь не повиновался.
«Иначе умрешь, поклонись!»
Светлый князь Черниговский истово молился.
«Ты не исполняешь нашего обычая!»
«Мне не можно это сделать»
Мурзы сказали обо всем хану.
«Пусть тогда умрет!» — так воскликнул Батый.
— Князь, ты не захочешь умереть? — вопрошали мурзы.
Александр Ярославич, похоже, знал, что ждет его у иноверного азиатского владыки. Всю дорогу он промолчал. Два века с половиной назад Русь приняла христианство, греческую веру. И с тех пор ни князья, ни бояре, ни простые люди, крещеные по православному обряду, ни разу не склоняли головы перед кумирами язычества.
Предать свою веру было выше человеческих сил. Можно согласиться на выплату дани, любой подати. Но разве можно изменить молитвам отцов и дедов?
Савва и Збыслав, состоящие в свите князя, дали ему понять, что перед языческим костром не падут на колени. Да разве он сомневался в этом?
Великолепно изукрашенный шатер хана, огражденный узорчатой серебряной решеткой, высился на пригорке, прямо за ним виднелись серые струи Волги.
Два ряда огней вели к жилищу Батыя. По уверениям мурз, только выдержавшие это очищение огнем могли войти в шатер.
Князя поместили в довольно просторной юрте, устланной коврами.
Когда ханские слуги вошли в помещение с подносами, уставленными яствами, они увидели князя, опустившегося на колени перед медной складной иконой — складнем. Князь читал псалом:
«Избави меня от врагов моих, Боже мой. Защити меня от восставших на меня. Избавь меня от делающих беззаконие. Спаси от кровожадных».
«Нет на Руси князя, равного тебе!»
Наконец явились самые высокие советники Батыя.
— Князь Александр, ты сейчас будешь иметь счастье лицезреть нашего владыку. Теперь ты пойдешь поклониться Согоном-бару, нашему богу солнца, которому и преклонишь главу перед огнями.
Ну, вот и пришел его смертный час.
- Передайте своему хану: я христианин, мне не подобает кланяться твари. Я поклоняюсь лишь истинному Господу Богу нашему Иисусу Христу.
- Ты знаешь, что ждет тебя, князь?
- Я готов принять смерть.
Мурзы поспешили в ханский шатер.
Воистину судьба хранила Александра Невского. Батый изменил своему обычному решению.
— Пусть идет, как ему удобнее! — Слова властелина изумили всех присутствующих, даже любимую жену, которая находилась рядом с Батыем, восседавшим на кресле под балдахином.
Александр Ярославич вступил в шатер. Сотни свечей, обращенные к нему лица вельмож, сидящих на скамьях по кругу.
— Тебе позволено сидеть. Переводчики сообщили Невскому слова хана:
— Видишь, князь, я дозволил тебе, чего не разрешал другим. В знак твоих великих воинских заслуг. Ты знатно поколотил шведов и немцев. Я бы не хотел с тобой воевать.
Батый интересовался, как доехал князь, что больше всего поразило его в дороге.
- Развалины городов. Серые пепелища. Мрачные кладбища.
Батый усмехнулся:
— Ты же, князь, не хочешь видеть таким свой Новгород? Теперь слушай: в отличие от немцев я не буду гнать русичей под другую веру. Ваше духовенство я не трону. Пусть православные почитают Христа, сарацины — Магомеда, иудеи — Моисея.
Слышать такое из уст азиатского варвара странно и удивительно.
- Я пришел к тебе, — ответствовал Александр, — потому что твой Бог почтил тебя царством. Сказанное тобою о нашей церкви слышать радостно, потому что я служу единому Богу, но твоим идолам не буду поклоняться.
- Я вижу: нет на Руси князя, равного тебе, Александр. Хорошо, что ты приехал в Сарай. Поэтому я не трону твоего княжества. Но путь твой не окончен. Ты отправишься на родину моих предков и предстанешь перед Великим ханом. И там получишь ярлык на свое правление.
Вот оно, наше солнышко красное! (краткое содержание)
Александр прибыл к окраине азиатской пустыни Гоби, когда курултай выбирал нового татаро-монгольского владыку Менгу. Великий хан Александра встретил милостиво: «Жалуем тебя ярлыком на княжение в Киеве, оставляя тебе Новгород. Брат твой Андрей получает княжество во Владимире. И еще, Александр, передай своему духовенству: как нам дано много пальцев, так и людям указано много путей в рай. Идите своим путем, мы вашу веру не тронем...»
Вернулся Александр в Новгород, ликовали жители города. Знали, что много душевных сил приложил князь, чтобы спасти Господин Великий Новгород от нашествия и от окончательной погибели всей Руси.
Но вновь пришлось Александру ехать к хану. А виной тому младший брат Андрей. Не желал он ладить с татарами, взбунтовался. Гибельно отозвался мятеж князя Андрея на людях, на судьбе Владимиро-Суздальского княжества.
Андрей Ярославич – брат Александра Невского, владел Владимиро-Суздальским княжеством, однако, недолго. Пылкий, гордый, восторженный, он почитал бесчестием для себя править русской землёй с согласия татар. Такая горячность привела к тому, что его дружина была разбита под Переяславлем-Залесским. Случилось это 24 июля 1252 года. У татар появился повод отомстить непокорным русским: ограбить, разорить их дома.
Андрей Ярославич бежал и хотел было переждать трудные времена в Новгороде, но жители отвергли его. Он бежал дальше – во Псков. И ещё дальше – в Швецию… Но так и не сумел стать счастливым: русские плохо приживаются на чужой земле. Спустя годы вернулся на родину и умер в родном Суздале.
Встреча у Золотых ворот (краткое содержание)
Обида у Андрея на Александра давняя. Новгородцы не приняли Андрея на княжение, отдав предпочтение Александру. А потом было Ледовое побоище, когда воинское умение Александра помогло одержать победу.
А теперь Андрей не желал покоряться азиатам. Не думал он о том, что война с ними повлечёт за собой гибель тысяч людей. Гордый и самонадеянный.
В это время Батый по старости мало занимался делами, всю власть доверил сыну Сартаку. Узнал жестокий Сартак, что князь владимиро-суздальский Андрей Ярославич не платит дани, презирает ханских баскаков и мурз, и решил проучить его. И вот бесчисленная орда во главе с военачальником Неврюеем пошла на города Владимир и Суздаль. Князь Андрей с дружиной поджидал татар у Переяславля-Залесского. Состоялась битва. Владимирская дружина дралась отчаянно, но силы были неравны. Через час всё поле было усеяно трупами отважных русских бойцов, в живых не осталось никого, кроме Андрея. Он позорно сбежал с поля боя «едва унося ноги, спасая свою жизнь», как напишет летописец. Приняли Андрея с лаской в Швеции. А вызванные Андреем полчища Неврюя уже вовсю разошлись на русских просторах. Пожары полыхали на владимирской и суздальской земле. Родина Андрея и Александра, Переяславль-Залесский обратился в руины.
Вот тогда во второй раз пришлось Александру ехать в Золотую Орду. Хмуро принял князя хан Сартак, но богатые подарки смягчили его. Сартак обещал остановить войска Орды. Ещё раз убедился Александр, что кротость и смирение – спасение для Руси.
Владимиро-Суздальское княжество отдано Александру. Великим князем возвращался он в отчие края. Но жалость и отчаяние владело Александром, когда он наблюдал, как разрушена Русь, как страдают русские люди от последнего набега татар. А ужасная участь младшего брата?
Но у Золотых ворот Александра встретили восторженные толпы людей. Перед князем падали ниц, матери тянули к нему для благословения своих детей. Ведь отныне он – князь-заступник от татаро-монголов.
Народ возвращался в родные свои места: земледельцы — к сохе, священники — к алтарям, ремесленники — к замечательному своему труду. Строились новые храмы. Старые украшались. В княжестве установилось спокойствие.
Мужественный воин, полководец, Александр Невский весь отдался заботам о строительстве городов и селений, жилищ, церквей, монастырей. И этому посвятил весь свой человеческий дар, страсть, с какой бился на Неве в Чудском озере.
«А от вас учения не принимаем»
Он мог поступиться гордостью, унизиться ради высшего блага перед владыкой варваров, но поступиться верой православной — это было выше его сил.
И если это поняли Батый и Сартак, то папа римский не терял надежды вовлечь русичей в латинскую веру.
Александр вошел в зрелый возраст, когда папа Иннокентий IV прислал к нему двух хитрейших кардиналов по имени Галд и Гемонд. В круглых шляпах с широкими полями, в длиннополых сутанах с ниспадающими рукавами, они источали саму лесть и преданность.
— Великий князь, — поклонился Галд, — святейший отец много слышал о тебе. Громкая твоя слава облетела мир. Выслушай нас, посланцев рабов Господа.
И кардиналы вручили Александру Ярославичу папское послание: «Просим твое величество, увещеваем и прилежно убеждаем, чтобы ты признал своею матерью римскую церковь и оказал послушание ее первосвященнику. Постарайся привлечь к апостольскому престолу и твоих подданных, чтобы в вечном блаженстве наследовать тебе плод, который не гибнет в век. Если воспользуешься нашим или лучше Божьим благоволением, мы будем считать тебя наилучшим между католическими государями...»
И они хотят подкупить его этой жалкой лестью! Неужели папа забыл свои гневные буллы, полные презрения к русичам? За гнусное предательство своей веры, веры отцов и дедов — обещание славы?
Тяжко, унизительно было ярмо татаро-монгол, но тем было все равно, какой религии придерживаются русские, они терпимы к православию. Как же ядовиты строки послания!
Не скрывая ярости, Александр отшвырнул бумагу. Православные пастыри, знатные бояре, воеводы, Збыслав, Савва, Яша и Миша испугались, как бы в гневе Александр не сотворил ничего дурного. Но ему хватило выдержки не оскорбить стариков-кардиналов.
Ответ Александра Невского был краток: «От потопа и разделения языков, от начала первых на земле царств до Рождества Христова, до страсти и до воскресения его, и от воскресения и до вознесения на небеса, от первого собора много было учений. При князе киевском Владимире Красное Солнышко русские приняли свой обряд и другого учения не примут никогда. И я вере своей не изменю. Так и передайте Иннокентию Четвертому. Пятый будет — ему скажите. И шестому, коли такой взойдет на папский престол».
Не солоно хлебавши папские кардиналы Галд и Гемонд покинули Русь.
Гнев Александра Ярославича
Шли годы. Александр Ярославич рано поседел. Он возмужал и ожесточился. Характер его стал непреклонен и крут: русичи не уважали слабых правителей.
Просто ли жить, пряча ненависть к поработителям и в то же время покоряться им? А ведь как хотелось сбросить этот гнет! Но вспоминал, что произошло после мятежа младшего брата, и брал себя в руки. Смирялся. И разум побеждал чувство и волю.
Живя теперь постоянно в стольном граде Владимире, Невский князем в Новгороде поставил сынка Васеньку, первенца, любимца, наследника.
Случилось, что новгородцы, по обыкновению своему, «указали путь» Василию. Все, как дети малые и несмышленые, права свои возвеличивали.
Василий бежал в Торжок. Невский на сей раз сильно вознегодовал на новгородцев. Решил как следует проучить. И повел на город дружину, требуя выдачи смутьяна, посадника Анания, что против Василия учинил бунт.
Новгородское вече разделилось: одни — за Анания «любой ценой», другие — за Василия. Сторонники Анания всех перекричали, отправили послов в Торжок:
«Князь Александр, мы любим тебя, но оставь за нами нашу вольность».
«Прогоните Анания, иначе всем будет худо. Бунтовщиков ждет Волхов».
Вот таким стал Невский. Нешуточный оборот приняло дело. Помахав кулаками да вволю накричавшись, новгородцы изгнали посадника, приняли в объятья Василия. Старшего сына Невский пуще всех любил: доверял ему, надеялся, что он возвысит род и ничем не огорчит Русь.
А вышло хуже некуда. Как когда-то брат Андрей, так теперь первенец восстал против Александра Ярославича.
В Золотой Орде умер Батый. Скоро и Сартак был умерщвлен дядей Берке, объявившим себя ханом.
Новый повелитель — новые порядки. Переписать всех до единого жителей Руси! Надобно точь-в-точь знать, сколько брать с улусов податей.
И вот в земли рязанские, муромские, московские, суздальские, владимирские явились татарские, так называемые численники, десятники, сотники, темники. Шастают по городам, селениям, хоромам, избам — всякую живую душу берут на учет. Горько все это, унизительно. А на страже мурз и баскаков татарских стоит наготове трехсоттысячная рать. Вот-вот всесокрушающая конница сорвется, как стрела из тетивы.
В отличие от других русских городов Господин Великий Новгород не был завоеван азиатскими варварами. Остался он в сторонке от их нашествия.
Улагчи, второй человек в Золотой Орде, велит и в новгородском княжестве учинить поголовную перепись.
Встревожились новгородцы. Набат собирает народ на вечевую площадь. «Татары к нам идут! За оружие!»
Новый посадник именем Михалка взлетает на помост. Он-то не по рассказам знает, чем кончается такое неповиновение.
— Одумайтесь, люди! — взывает Михалка. — Лучше дань деньгами заплатить, чем своими головами.
Вон как! Экой трусливый усмиритель выискался! На копья его, мужики!
На чьей же стороне сын Невского, князь Василий Александрович? Он-то знает своего отца! Слышал его призывы пустить численников татарских в Новгород. И сам бы согласился. Но бояре, золотые пояса, подговорили: «Не слушай батюшку. Сам будь гордым, не ходи ни под кем».
И невдомек молодому князю: в противном случае придется каждодневно и ежечасно ходить под татарами. И дань платить, и слова поперек не сказать.
Так сын повернулся к отцу спиной. И боярская знать, а также многие из «житьих людей» ликуют, неразумные, легковерные, обуянные спесью.
Александр Ярославич вместе с «численниками» едет в Новгород. Ему известно: татаро-монголская орда готовится в поход на непослушных улусов.
Не пройдет и года, как монах-летописец, будто о Киеве, напишет: «Навсегда исчез древний Новгород».
Так быть не должно. Невский не допустит этого. Опасаясь гнева батюшки, князь Василий убегает в Псков. Тем же путем, что и его дядя Андрей.
Но убежать дальше Пскова Василию не удастся. Его настигают, берут под стражу, увозят в Суздаль. Отец навсегда лишит сына княжеского титула. Но вот кому не поздоровилось больше всего, так это «золотым поясам» , что породили бунт сына против отца. Никому от кары княжьей уйти не удалось.
А из орды весть донеслась: могучая рать идет на север. Надо поспешить в Сарай! Остановить нашествие.
Была еще одна причина отправиться на поклон хану Берке.
Последние дни Александра Невского
Чувствуя себя всемогущим, хан Берке ввязался в борьбу с двоюродным братом персидским владыкой Хулагу. Не могли договориться, как поделить кавказские земли. Под Дербентом сошлись два войска. Берке потерпел поражение. Много людей потерял. Да и жалко своих. Объявить во всех покоренных землях набор русских рекрутов!
Не передать негодования Александра Ярославича, когда он услыхал о таком ханском решении. Недоставало еще русским юным мужам проливать кровь за ненавистных поработителей.
Вот зачем князь явился в ханскую столицу: отговорить, умолить Берке от нашествия на Новгород, от набора русских рекрутов. Он на все теперь готов. Есть же предел унижений. Ценой жизни, но должен отстоять любимый город, жизни тысяч и тысяч русских юношей.
Разное пишут летописцы о хане Золотой Орды Берке. Он добился поголовной переписи населения. Наводнил Русь своими чиновниками. Был жаден и обожал подарки. Но вот новенькое, чего нельзя сказать о его предшественниках: Берке любил искусства, оказывал покровительство ученым и художникам, позволял русским свободно совершать богослужение.
Поездка в орду оказалась успешной. Все-таки высоко ценили там Александра Невского — и рать не двинули на Новгородское княжество, и набор русских рекрутов отменили.
Князь исполнил свой долг. Уже какой раз заступился за Русь! Возвращался домой он по Волге. И вдруг в одном из городков с детским названием Городец почувствовал недомогание. Так хотелось сообщить соотечественникам благую весть, а не смог. Болезнь быстро развивалась.
Ближние бояре, друзья детства и юности окружили постель. Слез не скрывали, видя, как мучается Невский.
— Братья! — Говорить ему было трудно, силы истощились. — Я отхожу. Отечеству служил ревностно. Теперь, по пути к Богу, прошу постричь в монашество. Так завершу принятый на себя давно обет смирения. Не плачьте! Удалитесь и не сокрушайте душу мою жалостью!
Тихие, последние слова Невского услышала вся Русь. И митрополит Кирилл первый произнес скорбные слова:
— Солнце родины закатилось. Не стало Александра.
Летописец пишет: «Народ оцепенел от ужаса, ибо без Невского не мыслилось жизни, и все кричали: „Уже погибаем!"»
…В XVIII веке при Петре I прах Александра Невского был перенесен в Санкт-Петербург. Позже императрица Елизавета Петровна поместила мощи в серебряную гробницу. На одном из щитов усыпальницы Александро-Невской Лавры читаются слова Михаила Васильевича Ломоносова:
Богу Всемогущему,
Его угоднику Благоверному
Великому князю Александру Невскому,
Россов усердному защитнику.
Александр Невский прожил сорок три года. В первую половину жизни он защищал россов на поле брани. Вторую половину защищал россов и спасал Русь мудрым смирением, величием благородной своей души.
Совершил два равновеликих подвига, за что и был причислен церковью к лику Святых.
Даниловский монастырь. Перед смертью постригся в монахи, велел себя похоронить не в церкви, как было принято, а на общем кладбище, среди усопших самого простого звания.